Вересковый мед. Ляна Зелинская

не за курами же во дворе, – усмехнулся он и нервно провёл рукой по волосам.

      – Вы слишком много о себе воображаете! Да как вы вообще смеете ко мне врываться?! Подите вон! Мне нужно одеться!

      – А мне нужно сказать вам кое-что очень важное.

      Ему бы извиниться и уйти, а у него будто ноги приросли к полу, а глаза к треклятому гобелену.

      – Настолько важное?! – она просто пылала яростью. – Ну что же, извольте. – Эрика вдруг отшвырнула корсаж на кровать, развела руки в стороны, и так и осталась стоять в одной рубашке. – Я слушаю тебя, пёс, – произнесла ледяным тоном и вздёрнула подбородок, – что за важные новости ты принёс своей госпоже?

      Он опешил. Одно короткое мгновенье он стоял и смотрел, пожирая глазами её фигуру, едва прикрытую тончайшим батистом, и утреннее солнце, что било ей прямо в спину и просвечивало сквозь тонкую ткань, не оставляло почти никаких тайн в складках рубашки. А её тон, которым она сказала это хлёсткое «пёс»…

      Викфорд словно подавился словами, сглотнул, отвёл глаза и произнёс сухо:

      – Вам лучше надеть мужской костюм, мы вынуждены уезжать быстро и верхом, карета останется здесь, как и сундуки. Так что возьмите только то, что можно навьючить на лошадь. И поторопитесь… одеться. Я подожду снаружи.

      Он вышел торопливо, хлопнув дверью так яростно, что по коридору прокатилось гулкое эхо.

      Да провалиться ему! Зачем он это видел?! Мало того что полночи ему мерещился её запах, а кошмары перемежались видениями о её поцелуях, так теперь ещё и это!

      Викфорд понимал, что вряд ли сможет забыть соблазнительные изгибы её тела, руки, запрокинутые наверх со щёткой для волос, и грудь, которую облегала тончайшая прозрачная ткань…

      Он сжал кулак, ощущая, как под кожей оживают огненные иглы, и понял внезапно, что каждый раз это происходит рядом с ней. В нём словно пробуждается зверь…

      Да что это за проклятье такое?!

      А ещё это её повелительное «Я слушаю тебя, пёс!» Оно ударило хлеще пощёчины. Задело за живое, сильнее, чем вчерашний кинжал.

      «Своей госпоже»! Всевидящий отец!

      Эрика оделась быстро и распахнула дверь так, что она едва не слетела с петель. Сейчас она была в мужском костюме, похожем на тот, в каком Викфорд впервые встретил её в лесу. И он опять отвёл глаза, понимая, что если будет смотреть на неё, то в голову снова полезут ненужные мысли о её тонкой талии и стройных ногах, и…

      Да чтоб тебя!

      Он шагнул в комнату и, не глядя на Эрику, сухо изложил суть дела. А она, выслушав его рассказ, внезапно расхохоталась в ответ, громко, задорно, от души.

      – И ты испугался сына купца?! Ах, смелый и отважный Викфорд Адемар струсил перед Иваром Йорайтом! О, Триединая мать, мне будет о чём рассказывать в салонах Его Величества!

      Она смеялась, запрокинув голову, и в глазах её он видел только презрение.

      – Я так понимаю, ты хочешь, чтоб я всё-таки его убил, да? – холодно спросил Викфорд, сдерживая беснующееся в нём раздражение, и добавил с усмешкой: – Или ты думаешь, что я и в этот раз