Мой папа – плейбой. Юлия Резник

всеми оттенками синего бескрайнее Средиземное море?

      Следуя за неумолкающим сыном, Марго вышла на задний двор и задохнулась от восторга! Здесь, безусловно, потрудился не только грамотный ландшафтный дизайнер, но и сама матушка-природа. Дом стоял посреди небольшой хвойной рощи, спускающейся к самому пляжу. Здесь были и кедры, и сосны, и кипарисы, и дикие маслины, и мирт с можжевельником. Зеленую палитру сада разбавляли яркие кусты роз и гибискуса, гармонично вписывающиеся в общую картинку. Идеально!

      – Твоя спальня на втором этаже, ничего? – спросил Богдан, внимательно следя за реакцией Маргариты.

      – Мне все равно.

      – Я отнесу вещи.

      – Спасибо, не стоит утруждаться. Они совсем не тяжелые.

      Богдан хмыкнул. Что ж. Кажется, он разгадал её новую тактику. Холодность и отстранённость. Ну-ну. Ему подходит. Можно даже немного расслабиться, не опасаясь, что она зажмет в кулак его яйца и попросту раздавит их. Или все же не стоит? Так и не решив, как себя вести, Богдан подхватил небольшой Риткин чемодан и двинулся к раздвижным дверям, ведущим в дом.

      – Мне не трудно, – небрежно бросил Связерский, тут же переключаясь на сына, – Марк, далеко не уходи. Скоро будем ужинать.

      – Окей, па…

      Рита стиснула зубы, стараясь не замечать, как часто в речи Марика стало проскальзывать слово «папа». Он втискивал его по поводу и без, как будто наверстывал те годы, когда ему некому было «папкать».

      – Я сейчас сделал что-то не так? – спросил Богдан, останавливаясь посреди большой светлой комнаты с красивой деревянной мебелью, выкрашенной в лазурно-синий цвет.

      – В каком смысле? – спросила Рита, делая вид, что очень заинтересовалась интерьером.

      – Ты так сжала губы, что они побелели.

      – Тебе показалось.

      – Ладно… Послушай, я знаю, что это все слишком…

      – Да, перелом Марка меня несколько выбил из колеи.

      – Сейчас речь не о переломе.

      – Тогда о чем?

      – О том, что я снова появился в вашей жизни.

      Рита отвлеклась от разглядывания резьбы, украшающей изящный туалетный столик, и напряженно уставилась на Богдана.

      – Ну… Продолжай, я слушаю.

      – Черт! Ты не собираешься облегчить мне жизнь, – криво улыбнулся Связерский, и на секунду ей показалось, что в синих глазах мужчины мелькнула неуверенность.

      – А я должна? – вскинула бровь Рита.

      Богдан нерешительно переступил с ноги на ногу. Закинул руку на шею, отчего огромные мышцы перекатились под загорелой кожей.

      – Слушай, я в курсе, что поступил с тобой не лучшим образом, и действительно сожалею.

      – Видимо, я сейчас должна понять тебя и простить?

      Богдан хмыкнул:

      – Зная тебя, мне на это не стоит надеяться.

      – Зная меня? – приоткрыла рот Маргарита, – а разве ты меня знаешь?

      – Дурацкий выходит разговор.

      – Не я его затеяла… – пожала плечами Рита, чувствуя, как снова вскипает. Она не понимала, что он хотел! Хотя изо всех сил старалась понять. Богдан не был настолько тупым, чтобы думать,