Сибирская любовь. Книга 2. Холодные игры. Екатерина Мурашова

Я из Петербурга. Я… очень хорошо, что я вас встретила, Леокардия Власьевна. Я здесь одного человека ищу, а никто не знает…

      – Как звать? В каком чине? По какой надобности? Когда ожидался?

      При всем желании Софи могла ответить только на два крайних вопроса.

      – Звать – Дубравин Сергей Алексеевич. Должен был на исходе лета прибыть и дальше проследовать. А мне послание на почте оставить…

      – Нету, да? Мошенство, подлость всякую исключаете, конечно? Эх, молодо-зелено… Ладно! Дубравин… Дубравин… не было его тут на исходе лета, это я вам наверняка скажу, а вот на фамилию что-то в голове вертится… Вот что мы с вами сделаем, Софи. Едемте сейчас к нам. Конфидент, вы помните, я вам обещала. Любой человек свободен в своих чувствах. В пределах правового кодекса. Поэтому домашние будут молчать. Мой муж – уникум. У него в памяти все сохраняется, как в кладовке. Если что-то было с этим Дубравиным, он вспомнит непременно.

      – Ой, я так вам признательна!

      – Пустое. Вот если помочь сумеем… Едемте, нечего тянуть! Впрочем, погодите… Илья! Мать желудочные капли пьет?

      – Благодарствуем, Леокардия Власьевна, – поклонился Илья, как всегда пряча улыбку в углах полных губ. Что выражала его улыбка в данный момент, понять было нельзя. – Сегодня вашими трудами в залу вышла.

      – Отлично. Пусть жирное ограничит и маринады. А как у Самсона язва на ноге? Английский пластырь прикладывает?

      – Прикладывает, Леокардия Власьевна, непременно прикладывает.

      – Пускай. Я позже загляну, посмотрю. Может, завтра… Н-но, пошла! А вы, девушка, чего столбом стоите? – крикнула Златовратская Вере. – Это ваша камеристка, Софи? Так поедем с нами. Не оставлять же ее тут на съедение этим…

      – Ну вот, пропал прибыток, – вздохнула у окна Роза. – Утащила девчонку к себе, кошка драная, лекарка недоделанная…

      – Ну Розочка, зачем ты так? Она же стремится добро делать. Вон самоедов бесплатно лечит…

      – Уж лечит она там или калечит, я не знаю, да мне-то ее лекарства… «Вам, милочка, поменьше жирного и мучного кушать надо!» Вот еще! Буду я себя ей в угоду радости лишать. И тебе эту гадость на ногу налеплять не дам!

      – Но, Роза, вспомни, доктор Пичугин прописал тебе то же самое…

      – Самсон, скажи мне честно: ты хочешь, чтоб твоя Роза стала такой же сушеной рыбой, как эта самая Златовратская?! Ты хочешь по ночам обнимать мощи?

      – Нет, Розочка, нет, упаси меня Господь!

      – Вот и думай, что говоришь. Настоящее лечение должно возвращать радость жизни, а не отнимать ее. Налей-ка мне моей клюквенной наливочки да пошли вниз, в залу. Народ все одно собрался. И погляди, остались ли еще жареные ребрышки и капуста со шкварками. А то я сегодня со всеми этими хлопотами и закусить как следует не успела…

      Уже во дворе небольшого домика Златовратских сани и соскочившую с них едва не на ходу Леокардию Власьевну разом обступили три кое-как одетые, выбежавшие прямо из дома девушки, сначала показавшиеся Софи