Ангел для ОМОНовца. Анастасия Колмогорова

выгнал нас из комнаты и заперся с парнем на долгое время, я была сильно удивлена. Неужто папа ещё и ранен был когда-то?

      Отпустив Костю, уселась на диван в гостиной и принялась ждать. Отчего-то нервничала, что меня сильно удивило и обрадовало. Неужели я не разучилась хоть что-то испытывать? Понятное дело, что это из-за парня – не каждый хочет, чтобы в его квартире оказался труп, но это не единственная причина. Он ещё так молод, этот ОМОНовец. Самый разгар жизни. И он явно хороший человек. Печально, когда такие люди уходят…

      Так, стоп! Даже думать не смей! Он выживет! По-другому и быть не может! Он сильный и смелый, если работает в таких структурах. Интересно, есть ли у него родственники и как с ними связаться? Они явно будут переживать.

      Из комнаты вышел врач, вытирая руки от крови. Я встала, ожидая его вердикта.

      – Жить будет. Его хорошо так помяли, дня три-четыре будет без сознания, потерял много крови, но пуля прошла навылет. Я его заштопал, дал антибиотики. Оставлю вам уколы, будете делать раз в пять часов, а как оклемается, пусть дует в больницу.

      Я кивнула и полезла в сумку за деньгами, но док снова меня остановил.

      – Не надо, Саш. Твой отец мне многим помог, а парень явно не бандюган какой. Сегодня много силовиков пострадало, клиника ломится от и них, и от обычных людей. Но пацану ничего не угрожает. Если будешь ставить уколы вовремя, то быстро встанет на ноги. Пусть он тут с тобой побудет. Работы и так невпроворот. Я буду приезжать, проверять его, да и капельницы ставить. Не тушуйся, всё будет хорошо.

      Я кивнула.

      – Да, хорошо. Пойдёмте, провожу вас.

      Закрыв за ним дверь, зашла к… пациенту? Я ведь даже имени его не знаю. Села на край кровати и положила руку на его лоб. Горячий, но не как раньше. Зато отеки сошли с лица, и теперь я могла видеть его черты. Действительно красивый. Прямой нос, волевой подбородок с маленькой ямочкой, тонкие, но чувственные губы, сейчас разбиты, правда. Одна из прямых и густых бровей тоже разбита. И такие длинные ресницы. Вверх загибаются, словно плойкой подкручены.

      Провела пальцем по ссадине на скуле и попыталась представить его без этих повреждений. Чертовски красивый парень. Спустилась подушечкой по широкой шее, обвила кадык и косточки над ключицами. Он хорошо подкачен. Сразу видно, следит за собой. Да и почему должно быть иначе? Он же не в офисе сидит, а порядок в городе поддерживает.

      Кто же его так? Неужели митингующие? Или, может, всё-таки перешёл кому-то дорогу?

      – Как же тебя зовут, красавчик?

      Ответом, конечно же, была тишина. Вздохнув, поставила будильник на время укола, переоделась и легла спать. Три дня прошли именно в таком режиме. От будильника к будильнику. Три раза в день приходил Сергей Иванович, ставил капельницы, проверял раны и менял повязки, а я удалённо управляла делами, отправляя помощнице указания. Слава богу, я нашла этого ОМОНовца в пятницу, и на выходных у меня дел особо не было.

      Но утро понедельника не задалось с самого начала. Как всегда пришёл Иванович, чтобы сменить повязки и осмотреть парня, но стоило мне только закрыть дверь, как