Его моя девочка. Эльвира Смелик

оказалась возле дома первой, и дальше они двинулись пешком, в том числе и потому что транспорт уже толком не ходил. Вдвоём. И ничуть не торопясь. Ещё и задержались немного у подъезда.

      Вот тут, наверное, и должно было что-то определиться. Лизе именно так и представлялось. Все же условия – ночь, расставание, парень и девушка возле её подъезда. И если бы Ваня решил её обнять и поцеловать, она бы, скорее всего, не возразила. Но так ничего и не случилось, хотя, возможно, не потому что оба не захотели, а просто неудачно сложилось.

      Невовремя объявилась соседка. Которая работала администратором в ресторане и поэтому возвращалась с работы довольно поздно. Она слишком пристально уставилась на Лизу, и та смутилась, торопливо распрощалась и вошла в подъезд вместе с ней.

      Потом тоже ничего особенного не происходило: они с Ваней обменивались приветами или недолго болтали – опять же в компании – когда случайно встречались в универе. Но так получалось редко – факультеты-то разные. Всё по-настояшему завертелось только после нового года, первой сессии и каникул, когда девчонки с курса пригласили Лизу – и Машу тоже, и ещё кое-кого – в общагу на дружескую вечеринку, отметить почти совпадавшие два дня рождения плюс грядущее Восьмое марта.

      Нет, Вани не оказалось среди приглашённых, с ним Лиза опять же пересеклась случайно – в коридоре, когда толпой выбрались из тесной, переполненной запахами еды комнаты подышать свежим воздухом. Вышли на балкон, потому что некоторые курили, но в основном болтали и громко ржали, немного перевозбуждённые лёгкой дозой алкоголя. Однако Лиза ничуть не ощущала себя пьяной, только щёки немного горели, но по-зимнему холодный мартовский воздух их хорошо остужал, даже слишком.

      Она быстро пожалела, что не накинула, как некоторые более прозорливые, куртку и отправилась за ней назад к девчонкам в комнату. Вот тогда-то и столкнулась с Ваней. Он удивился, обрадовался и больше не стал упускать шанс – не позволил ей никуда уйти. А чтобы не торчать в коридоре, они прошли в общую кухню, которой вообще редко пользовались и уж тем более ночью.

      Свет включать не стали, потому что и так было неплохо – точнее, даже лучше – и постепенно от разговора перешли к поцелуям, увлекались всё больше и больше. Делали короткую передышку, опять немного разговаривали, особо друг от друга не отодвигаясь, иногда даже упираясь лбами, не вынимая рук из-под одежды.

      Только один перерыв получился не по их воле, когда позвонила Маша и начала выяснять «Трофимова, ты куда провалилась?» Лиза порадовалась, что всё-таки прихватила с собой телефон, а не оставила, как и куртку с сумкой в комнате, сообщила подруге, что она по-прежнему в общаге, всё с ней нормально, искать её не надо, она сама вернётся, но позже. Маша хмыкнула, хихикнула, сказала «Ну, смотри», похоже, догадавшись, почему её нет. А родители с самого начала были предупреждены, что ночевать Лиза останется у девчонок в общаге.

      Потом Ваня позвал её к себе, сказав, что сейчас живёт в комнате один. И Лиза всё-таки не настолько была наивная, чтобы не понять зачем. Да он