Обезглавленное древо. Книга пятая. И жили они долго. Ксения Перова

повторит.

      – Скорее Темный сожрет твои потроха! – прорычала Крис, тяжело дыша. Перед глазами все плыло, да и держали крепко, не вырвешься.

      – Посмотрим, – усмехнулся Закрейн и сделал знак своим людям погасить костер, – подслушивая, можно узнать много интересного и поучительного. Например, что у одной скверно воспитанной Искательницы есть муж – Сильван, кажется, так?

      Сердце Крис глухо билось где-то в глубине головы, кровь из носа заливала губы, подбородок, капала на рубашку. Она сплюнула и произнесла как можно небрежнее:

      – И что с того? Ты понятия не имеешь, где он.

      – Я это выясню, – заверил ее Закрейн, – причем без труда. Тесен, тесен наш кружок, верно, Хэл? Все друг про друга знают. А уж вы двое и вовсе примечательная парочка. Пошли, парни, время дорого.

      Крис взглянула на Дирхеля – он лежал неподвижно, лишь руки и ноги чуть подрагивали. Высокая трава трепетала, вокруг тела уже жужжали мухи, почуявшие кровь – жирные, сверкающие зеленым золотом.

      – Вы не можете его так бросить!

      – Не только можем, но и должны! Он уже давно вышел в расход, отработанный материал. – Закрейн обернулся к поверженному противнику и злорадно добавил: – Выключатель, кстати, ничего не стоит отремонтировать, Хэл, ты совершенно напрасно пыхтел, сбивая его со стены. Не сделай ты этого я, быть может, и не обратил бы на него внимания, ха-ха!

      Крис прикусила губу до крови, чтобы не зареветь. Неожиданные выверты судьбы давно стали частью ее богатой приключениями жизни, но привыкнуть к ним было невозможно. Оставалось принять все, как есть, в надежде, что удастся что-то изменить.

      Дирхель уже не шевелился. Разбойники затоптали костер, скрутили Крис руки за спиной и погнали прочь, прямиком через лес. Один из них присвоил ее любимый арбалет, и в ней снова вспыхнула ярость.

      Но если Сильван и Дирхель чему-то ее и научили, так это умению терпеливо выжидать, пока представится подходящий момент. Ждать, сохранять хладнокровие и беречь силы, чтобы потом атаковать с внезапностью змеи, раскручивающей свои кольца.

      Поэтому она не сопротивлялась и, щурясь от горячих бликов солнца, падавших на лицо сквозь листву, старалась получше запоминать дорогу, чтобы потом найти это место. Но перед глазами стоял Дирхель со стрелой в груди, и она понимала, что вряд ли подобное знание ей пригодится.

      Возвращение Айка в Ройн нельзя было назвать триумфальным. Торговец, которому он вернул груз масла, ничего не понимал: потеря парусов – обычное дело, и пошить их прямо в море не составляло труда. Когда же Айк сказал, что отказывается от договора, они разругались в пух и прах. Айк был на хорошем счету в Ройне и понимал, что такая выходка испортит ему репутацию.

      Вот только имело ли это значение сейчас, когда над городом нависла реальная угроза уничтожения?

      Однако никто, кроме Айка и, быть может, Хораса, явно не воспринимал эту угрозу всерьез. Лавочники все так же по утрам выставляли перед магазинами свой товар, рыбаки выходили в море за рыбой, дети играли, соседки переругивались и развешивали поперек улиц веревки с