Дорога оружия. Виктор Ночкин

С утра кто-то пожаловал, да я не разглядел, кто именно, уже в поле отправлялся. Прикатил на сендере. Думаю, от Асташки.

      – Ладно, Макар. А ты чего один? Я ж велел, пока банда в округе орудует, чтобы по одному не ездили.

      – Говорят, банду прогнали. Да у меня вот что для бродяг есть, – водитель показал самострел. – Бояться мне, что ли?

      – Иногда бояться полезней. Слышь, Макар, с завтрашнего одному не ездить. Это новое правило.

      – Ну ладно, мне ж веселей, если с напарником, – согласился бородатый.

      – Не ладно, а новое правило. И возвращайся засветло, всем спокойней будет.

      – Он тебя хозяином назвал, – заговорила Йоля, когда сендер покатил дальше, а Макар побрел через поле к своей бочке. – Это чего?

      – Известно, чего. Ферма моя, он при ней кормится. Работник мой.

      – Эй, слышь, я на тебя работать не буду. Если ты чего-то такое себе умыслил, лучше сразу забудь. – К девчонке постепенно возвращалось прежнее нахальство. – Я батрачить не стану.

      Мажуга вздохнул.

      – Чего дышишь?

      – А я еще не решил, пущу ли тебя на ферму жить. Ежели ты работать не хочешь, то и жизнь твоя зряшная, мне такие не нужны. Человеку трудиться полагается – это правило.

      – Правило? И тому дядьке ты тоже о правилах чегось толковал. У тебя что, вся жизнь по правилам? На каждый плевок правило задумано?

      – Я живу по правилам, – признал Мажуга. – И тебе советую.

      – Не, не дождешься. Я, наоборот, всю жизнь не по правилам делаю. Так веселей. Слушай, дядька Мажуга, а ты вообще зачем меня на ферму-то везешь? Ну, если я работать не буду? А я ж не буду!

      – А что, отпустить тебя? Да ты пропадешь в Пустоши.

      – Давай проверим.

      – Нет, Йоля, ты пока при мне останешься. Когда с карательной колонной оружейников отправлюсь, я тебя с собой возьму.

      – На кой?

      – Ты Сержа видела, Графа то есть этого, бабу его, охранников. Мне свидетель понадобится. Может, кого в лицо признаешь.

      – Харьковчане их тоже видели!

      – Каратели? Вряд ли. И потом, я не хочу на цеховых полагаться. Вон, гляди, на пригорке забор, видишь? То моя ферма. И там всё по правилам. Для тебя я новые правила придумаю, готовься.

      Теперь пришел черед Йоли тяжело вздыхать.

      Ферма Мажуги расположилась на пологом холме и представляла собой комплекс строений, обнесенный забором. По углам торчали вышки, над каждой вертелся ветряк. Позади ограды виднелись двускатные кровли, над всем этим – башня, тоже с ветряком. По мере того как сендер приближался к холму, сооружение росло и росло – так чудилось Йоле. Издали посмотреть – хозяйство Игнаша маленькое, словно игрушечное, но когда сендер, ревя мотором, стал взбираться на холм, оказалось, что забор – в два человеческих роста, а здания за ним – и того больше.

      – Богато живешь, дядька. Небось деньжищ ушло, пока обустроился… – протянула Йоля.

      – Деньжищ? Нет, кочерга, труда много ушло, тяжелого труда.

      Ворота распахнулись, Мажуга въехал во двор.