Дорога оружия. Виктор Ночкин

видно, что с поверхности. И безрукавки желтого цвета, не черные. У одного дробовик в руках, другой с пистолетом в кобуре. Тот, что с пистолетом, курил и задумчиво наблюдал, как дым, подхваченный ветерком из вентиляции, расходится над головой.

      – Ты чего это куришь? – недовольно буркнул Самоха. – Не знаешь, что ль, правило?

      Курить в пушкарской управе запрещалось, да и вообще в Харькове курение считалось плохой привычкой – воздух отравляется, а его в подземном городе и так мало. Тем более пушкари частенько имеют дело с порохом. Бойцы карательных колонн, проводившие много времени на поверхности, бравировали тем, что нарушают правило, но Самоха – большое начальство, и боец торопливо погасил самокрутку.

      – Эт же ж по привычке… Не стану боле дымить.

      – Птаха где? На складе? – поинтересовался Игнаш.

      – Не, уже ушел, они с Пашутой пымали каких-то оборванцев, Птаха их к себе потащил, поспрошать чтоб. Нас тут пока поставили сторожить.

      – А, уже на допрос увел! – обрадовался управленец. – Это хорошо! Тогда идем к Птахе, Ржавый, в его хозяйство. У него этажом ниже кабинет оборудован.

      – Погоди, я сперва на схрон погляжу, что там как.

      – А, ладно, только недолго. – Самохе не терпелось взглянуть на пойманных преступников.

      – Я быстро.

      Дверь схрона была заперта. Отпирая замок, Самоха пояснил:

      – Вообще-то Птахе не полагается ключи от этого помещения иметь, щас отберу у него, как придем. Ну, гляди.

      Внутри было темновато – ночное освещение и здесь оказалось половинным против дневного. Мажуга нырнул в знакомый проход между ящиками, обогнул штабель и едва не наступил на мертвеца. Нагнулся, перевернул. Мальчишка, совсем юный, в грязных портках и чересчур широкой для такого сопляка рубахе с закатанными рукавами. Одна пуля пробила бедро, другая вошла в левую часть груди. В кулаке длинный нож с истончившимся от постоянного затачивания клинком. Мажуга потрогал – острый, как бритва.

      Пара ящиков оказалась сдвинута с места – похоже, Птаха с мордастым дали сопляку и его дружкам начать «работу», а потом навалились, когда воры занялись делом и не глядели по сторонам. Да и куда глядеть в запертой комнате? Что ж, грамотно сработано…

      – Ну, насмотрелся? – спросил с порога Самоха. – Идем, нечего тут торчать зазря. Слышь, Игнаш, я чё скажу – если Птаха всех переловил, так выходит, зря я тебя сдернул с места-то.

      – Ну, зря так зря. Мне чужого не надо, ты только с Асташкой утряси насчет трубы его, тем и обойдусь.

      – А, лады. – Самоха снова зевнул. – Я ждал, ты станешь обижаться, что зря звали.

      – Не стану. Слушай, дыра-то в стене по-прежнему осталась открыта, не влез бы кто еще.

      – Ох, верно! – Управленец тут же озаботился. – Это я не подумал. Все никак не пробужусь толком. Это ты правильно говоришь. Щас кого-нибудь пришлю, чтобы покараулил, кто имеет право здесь быть. Ну, идем, что ли, в Птахино логово?

      На лестнице Самоха ткнул толстым пальцем в грудь