Идиотки. Инга Максимовская

      Глава 3

ЕВА

      – Все самой приходится делать,– бубнила Галка, растирая мое лицо ладонями, так, что казалось сдерет с него шкуру. Сознание возвращалось толчками, и я надеялась, что предыдущие несколько часов мне просто приснились. – Что ты за трусиха такая. Подумаешь, мужик на нее упал. Я понимаю, конечно, что ты давно не испытывала на себе такого счастья, и чуть не умерла от восторга. Но я то не Шварценнегер в одного этого мерзавца вырубать. Он, между прочим, сопротивлялся, что тот берсерк, даже орал так же.

      – Что с Вольским? – прохрипела я. Галька конечно не качок из Терминатара, но рука у нее тяжелая. И я сейчас даже сочувствовала нашему пленнику. – Он жив?

      – Жив, что с этим кабаном сделается,– буркнула Подвигалкина, пришлось ему снова транквилизатор колоть. Я ему дозу бычью дала. В общем давай, спящая красавица, приводи себя в порядок, Ванька звонил, придет через десять минут. Надо покормить парня, а я на работу.

      – А с Русланом, что делать? – обмерла я. Ничего себе, она меня втянула во все это, а теперь отваливает, оставляя меня одну.

      – Пожрать ему отнеси. Я его цепями приковала, так что не бойся. А я позвоню его папаше из автомата, кстати, преобразователь голоса – клевая вещь. Выкуп получим и заживем,– как – то не очень уверенно пробурчала Галька.

      – У меня суп только,– пискнула я, – Вольский то поди к деликатесам привык.

      – Ты совсем дура, да? – неподдельно удивилась моя подруга.– Тебя только это сейчас беспокоит?

      – Галь, мы ведь не Руслана наказываем, а Олега Евгеньевича. А он хороший,– выскаазала я свои сомнения.

      – Все они хорошие, когда спят зубами к стенке,– хмыкнула Подвигалкина,– твой Олег Евгеньевич, что – то не больно тебя пожалел. Вот ни за что не поверю, что он не знал, что тебя увольняют. Так что не морочь мне голову.

      Я уселась на краешке кровати, на которую меня уложила Галька и схватилась за голову. А ведь и вправду, почему отец Руслана за меня не заступился? Просто сын ему дороже, чем простая рабочая лошадь, без которой концерн не загнется. Вся моя налаженная жизнь летела под откос. И по – моему даже Галька уже поняла, какую кашу мы сней заварили. Но отступать уже поздно. Нам, что так, что иначе – крышка. Посмотрела на деловито шляющуюся по комнате Подвигалкину, и едва сдержалась, чтобы не вцепится в ее курчавые волосенки. И слава богу, что не успела.

      – Мам, я дома,– тонкий Ванюшкин голосок заметался в воздухе, заставив меня отвлечься от моей идиотки подруги и поспешить в прихожую. Ванька любит, когда я его встречаю, интересуюсь делами. А потом мы идем в кухню, и сын рассказывает мне свои детские очень важные новости, про то, как Петька подрался с Володькой, а противная Катька Лисицына сеоа за парту не к нему, а к Севке Козлову, и теперь придется Севке отомстить. Новости варьируются, но главные герои в них всегда одни и те же. Это наш ритуал, неприложный. Очень жаль, что скоро я загремлю в тюрьму, и не увижу, как повзрослеет мой единственный ребенок. Но меня греет мысль, что все что я делаю, я делаю