Беспредел в благородном семействе. Дарья Калинина

следы куда-то подевались.

      – И что? – растерялась Инга. – Куда она делась?

      Инга еще раз посветила на дорожку и с недоумением пробормотала:

      – Не могла же она улететь?

      После некоторого размышления Инга пришла к выводу, что улететь Раиса и впрямь не могла, а вот свернуть с дорожки запросто. Повернув назад, Инга наклонилась пониже, чуть ли не к самой земле, чтобы не пропустить того момента, когда женские следы ответвились от мужских. Она прошла метров десять, когда обнаружила наконец желанную развилку. От основной дорожки отходила совсем узенькая тропинка, ведущая к небольшому прудику, возле которого была выложена плиткой площадка. Тут летом ставили столик, а вокруг него – качели и гамак, на которых можно было передохнуть от дневной жары.

      Сейчас ни того, ни другого, ни третьего тут не было. Инга недоумевала, что вообще понадобилось Раисе возле замерзшего пруда?

      Вглядываясь в темноту, Инга пыталась определить, правильно ли она идет. Внезапно она услышала впереди себя чьи-то всхлипывания.

      – Рая? – подала она голос. – Раиса?

      Последовала пауза, после которой женский голос откликнулся:

      – Кто тут?

      Инга мысленно поздравила себя с победой, голос, без всякого сомнения, принадлежал Раисе.

      – Это я… Инга.

      Последовала новая пауза.

      – Чего пришла?

      – Мне показалось, что ты расстроилась. Вот я и захотела тебя найти.

      – Зачем?

      Инга смущенно молчала. Вопрос Раисы поставил ее в тупик. Но Раиса неожиданно ответила на свой вопрос сама:

      – Хочешь еще немного потешиться над жирной коровой?

      – Рая! – воскликнула Инга возмущенно. – И в мыслях такого не было! И вообще жирная корова – это ты о ком?

      – О себе. О ком же еще?

      – Не смей так себя называть! – строго произнесла Инга. – Никогда. И ты, если хочешь знать, вовсе не жирная… ты… Ты роскошная!

      Раиса снова помолчала. А потом ее голос из темноты неуверенно произнес:

      – Скажешь тоже, роскошная. Жирная я!

      – Это все относительно. Ты в Эрмитаж ходила?

      – Нет, – откликнулась Раиса. – А зачем?

      – Ты сходи, – посоветовала ей Инга, пробираясь поближе к Раисе.

      Подойдя, она обнаружила Раису, сидящую в снегу. Опустившись рядом с ней, Инга спросила:

      – Про Данаю, надеюсь, ты хоть слышала?

      – Картина вроде такая есть? – неуверенно пробасила Раиса.

      – Известнейшая картина! – восторженно откликнулась Инга. – И могу тебе сказать, что изображенная на ней женщина отнюдь не худышка.

      – Ну, до меня-то ей все равно далеко.

      – Так ведь там она молодая.

      Раиса громко шмыгнула носом. Но голос у нее, когда женщина заговорила вновь, звучал уже менее трагично:

      – В молодости-то я постройней ее была, что верно, то верно. Это после рождения Янки меня так разнесло.