Дух подростка. Егор Сергеевич Невский

которых были 27 кур, поросенок, коза, всевозможные овощи и ягоды, которые развлечь не могли никаким образом. Я сильно тосковал по родителям, после их отъезда я тихонько находил скомканные пачки от сигарет своего отца, бережно их приводил в форму и хранил в коробочке, пряча ото всех в постройке для бревен в саду. Я держал эти пачки и страдал над ними, скучая по родителям каждый день. Я страдал так, будто они все в один день погибли, не знаю откуда во мне взялись подобные чувства, но они овладевали мною и вводили в ужасную тревогу.

      Пожилые люди в целом так или иначе консервативны, строги и занудны. Когда я увидел у нашего дома забитого парня с косоглазием и вышел к нему, он аккуратно подошел и представился.

      – Меня зовут Никита. А как зовут тебя? – не успел я вымолвить ни слова, как в тот момент ко мне подошла бабушка и увела меня в дом.

      – У него плохие родители, которые перебарщивают с алкоголем, этот ребенок отдан самому себе, он плохо будет на тебя влиять. Тебе не стоит с ним общаться, чтобы я больше тебя с ним не видела! – грозив мне пальцем, сказала моя бабушка, хорошая, заботливая, верная и очень трудолюбивая, она была требовательной, гордой и весьма строгой женщиной.

      Дедушка же был напротив, весельчаком, душой компании, я ни разу не видел его грустным или злым. Он был харизматичным, рассудительным и душой любой компании. Он блестяще играл на хромке, это русская двухрядная диатоническая ручная гармоника. Ни одно сборище в поселке не обходилось без моего дедушки, его игры на хромке и его настроя, которому сейчас я искренне завидую и поражаюсь. Он сам научился играть забавы ради и играл волшебно, участвовал в конкурсах, часто брал первые и призовые места, талант, не иначе. Он не пил, не курил, и своей энергией заставлял жить любого, кого встретит.

      Мне запрет моей бабашки показался бессмысленным и несправедливым. Этот пацан показался мне просто одиноким, я увидел, как он, немного постояв, видимо в надежде, что я к нему выйду, уходит с опущенной головой, напоследок посмотрев на меня в окне. У него был совершенно потерянный, неловкий и требующий чего-то теплого взгляд. Только из-за родителей его считают каким-то не таким, вешают ярлыки, сравнивают с неудачной семьей. Ребенка, который еще ничего толком не понимает. С ним можно было поговорить, чему-то научить, как-то дать ему тепло, накормить. Мне было его жаль, больше я его не встречал, но долго помнил о нем, о его взгляде, который был так понятен без слов. Равнодушие порождает в проигнорированных озлобленность. Одиночество будто преследовало меня.

      По хозяйству особо я помогать не мог, я был мал, хозяйство было не крупное, моей помощи никто не просил, по мелочам я что-то делал, но чувствовал, что только мешаюсь. Там была чудесная природа. На водонапорной башне жили аисты, целая семья, очень большое гнездо, тихие, изящные и загадочные птицы, за ними было интересно наблюдать.

      За домом был огород, за ним поле колючего татарника, необычное и красивое фиолетовое растение