Ангел по имени Боб. Макс Фетт

смыкающимися в замок пальцами мальчик показал челюсть.

      «Повидло?»

      «Чего?»

      Нас выловили мужики, которые должны были достроить стену, но вместо этого ее тушили.

      Следующий эпизод начинается в больнице. Мне перевязывали крыло с некогда белоснежными перьями, окрасившимися кровью. Левое не разгибалось полностью. Целебных дел мастер перевязывала рану, пока я сидел на койке из сена и смотрел на мальчика. Тот лежал рядом. Девушка в рясе накладывала бинты, вымоченные в масле и алое, на обгорелые участки его кожи. Одним глазком он поглядывал на меня.

      – Там есть крокодилы, – прохрипел он, растянув почерневшие от обожженной крови губы в улыбке.

      Я долго молчал. Скалился от прикосновений до ран целебных дел мастера и пытался придумать юморной ответ, но вспомнил про повидло и расхохотался.

      – А как тебя зовут? – спросил я.

      – Леонид Семёнович, колдун в третьем поколении, – представился он и потянулся к глиняной кружке воды на полу, но вместо этого повалил ту пальцем.

      – Врешь! – сказал я и оттолкнул целебных дел мастера. – Отец Божий, да больно мне, дура!

      – В крокодилов поверил и в это поверь, – сказал Леонид Семёнович и зашипел от боли из-за того, что ему резко оторвали неправильно наложенный бинт от шеи.

      В эту же секунду на пороге появился батюшка. Он выпрямился в проёме, ударился головой, прошёл дальше и снова выпрямился, но злой. Посмотрел он взором своим томным и распугал весь целительный состав. В землянке остались только мы.

      Казалось, его аура должна была очищать самые оскверненные уголки бренной земли, но на деле все виделось совсем наоборот. Между бревен землянки в реальном времени прорастал мох. По потолку раскрылась трещина, из которой поползли тараканы. Батюшка ступил на землю и на метре в каждую сторону от его сапога рисовались пентаграммы, из которых вылезла дюжина суккуб, окружив его, будто шлюшки сутенера.

      Ладно, последнее я почти все придумал. Но про трещину правда.

      – Ты сжёг стену, – сказал батюшка. В его голосе было столько ненависти, что я почувствовал себя Люцифером перед тем, как того изгнали.

      – Монашка… – пытался оправдаться я, но в меня прыснули святой водой из бутылки.

      – Омойся. Юлию попутал бес, могла и тебя заразить. Скоро к людям выйдем. На борьбу готовить, – на этом батюшка откланялся.

      – Жёсткий, – отметил Леонид Семёнович, испугав меня. Он лежал на том же месте.

      – Батька выгнал ж всех. Ты откуда?

      Леонид Семёнович взмахнул рукой, и та камнем упала на сено.

      – Колдунство.

      Сто процентов было не так, но хочется верится в обратное

      Монашка падала в наполненный водой ров, выдирая горящие волосы, чтобы те не обжигали кожу лица. Она ударилось об водную гладь спиной, как об асфальт и погрузилась на дно. На несколько секунд пришла первая по-настоящему