40 дней до и после безмятежности. Загадочные страницы жизни майора Дроздова. Алексей Викторович Алехин

её на медицинское обследование и лечение, слишком уж она выглядела измотанной.

      Попутно Жданова излила на своих спасителей поток благодарности. На вопрос, что с ней случилось, Марина рассказала, что Вениамин пару дней назад привёз её сюда, с тех пор она подвергается постоянному насилию со стороны нескольких мужчин, и уже не верила, что выберется отсюда живой.

      За это время таких, как она, объектов насилия, по её мнению, было не меньше двух. Больше она говорить не могла, сказывались усталость и эмоциональное истощение.

      Подъем на вершину показался вечностью, у Сергея было достаточно времени, чтобы сопоставить сказанное Мариной и её подругой Василисой и что-то в их показаниях не вязалось. Стоило хотя бы вспомнить утверждение Василисы, что Марина любит групповой секс, к чему тогда разговоры о постоянном насилии. При этом, в словах Марины не было осуждения действий Данилова. Все это как-то странно.

      По всему выходило, что второй раз за сутки придётся обращаться к Леночке, что Сергея серьёзно угнетало. Но тут в голову пришёл гениальный по своей сути план, ведь Леночка была слаба до молоденьких ребят, а у него как раз есть один на примете. Да и Андрей вряд ли откажется, когда увидит её, и ничего, что она несколько старше его, для своих лет она весьма хороша.

      От этой удобной во всех смыслах идеи, Сергей воспарил будто мальчишка. Да как тут не воспарить, когда такое развитие делало его свободным от любых личных интересов Елены. Поднявшись наверх, он сразу ей позвонил, на что услышал требование о встрече в тот же день. Пришлось соглашаться.

      Практически дойдя до машины, Дроздов испытал нехорошее предчувствие. Дальнейшее произошло внезапно, даже спустя какое-то время ни Сергей, ни Андрей не смогли объяснить случившееся.

      Рядом с собой они увидели Данилова, который появился так тихо и незаметно, словно материализовался из воздуха. Достать оружие шансов не было. Последнее, что они помнили перед тем, как потеряли сознание, их будто окружило дымкой, появилась спутанность сознания.

      Погружаясь в беспамятство, они услышали предсмертный крик Марины, хруст раздираемой плоти, а сквозь навалившуюся пелену увидели едва различимые очертания какого-то существа, напоминающего дракона. Дальнейшее вспоминалось с трудом.

      Возвращение на грешную землю сопровождалось весьма неприятными ощущениями, но это было не самое отвратительное. Петровский уже был здесь, а это означало, что в этот раз последствий избежать не удастся. По его лицу было видно, что настроен он более, чем серьезно.

      – Ну что, Сережа, допрыгался? Я же тебя, мудака, предупреждал. Или что, мне Вас всех закрыть, улик здесь выше крыши. Повесим все на тебя или, еще лучше, на твоего «старлея», а ты потом мучайся. Этого хочешь? Что молчишь? Отвечать старшему по званию!

      – Так точно!

      – Что так точно?

      – Так точно!

      – Уперся, значит, ну-ну. Твою ж мать, чего тебе не сидится-то спокойно, или приключений захотелось?       Ну, вот что, объяснишь, что здесь произошло,