Беременна от бывшего мужа. Амелия Борн

подошла к кабинету, не успела постучать после заверений секретаря, что босс на месте, когда мне навстречу, адски злой, буквально вылетел Фролов собственной персоной.

      – Что-то случилось? – машинально спросила я, когда он вопросительно взглянул на меня.

      Вид у Макса при этом был такой, что казалось, дай ему в руки пистолет, и он спустит курок, если ему под руку попадется тот, кого он хочет убить.

      – У меня? – уточнил он.

      – Да, у тебя. Все в порядке?

      – Просто прекрасно. А у тебя?

      – У меня тоже. Я хотела кое-что сказать.

      Фролов сделал глубокий вдох и засунул руки в карманы брюк.

      – Передай через секретаря. Ты ведь именно так собираешься общаться со мной в ближайшие полгода, насколько я помню.

      И прежде, чем я сообразила, как ему ответить (и стоит ли это делать в принципе), удалился.

      В целом, я получила то, к чему стремилась. Почему же сейчас, когда сидела и смотрела пустым взглядом в экран ноутбука, совсем не получалось заверить себя в том, что все идет как нужно? Гормоны, не иначе. Именно они играли со мной все эти злые шутки, когда меня бросало из крайности в крайность. Сначала хотелось пойти к Максу и высказать ему все, что я о нем думала, а через пять минут возникало желание сбежать с работы и уйти в этот чертов декрет раньше положенного срока!

      И когда я в который раз убедила себя, что нужно просто отправиться домой, чтобы перестать нервничать, в кабинет безо всякого стука заглянул бывший муж собственной персоной.

      – Я пришел извиниться, – глухо сказал он, войдя и встав напротив меня. Возвышался так, что мне казалось, будто все пространство кабинета занято только им. – Я не должен был тебе говорить таких вещей. Прости.

      Я поджала губы, глядя на Макса и сдерживая ответ, рвущийся наружу.

      – А я не должна была вмешиваться в то, что меня не касается, – все же пошла я на компромисс.

      – Касается. Все, что касается меня, если ты этого захочешь, Ксю, может касаться и тебя.

      Я внутренне задохнулась от того, как прозвучали его слова, но вовремя взяла себя в руки.

      – Не могу сказать тебе того же. Но шла к тебе озвучить, что я не буду против твоего участия в жизни нашего ребенка, но сейчас мне нужен просто покой.

      Фролов подался ко мне и оперся ладонями на стол. Его лицо оказалось близко к моему, и я инстинктивно отодвинулась.

      – Кажется, именно об этом мы и говорили утром, – мягко сказал он.

      – Тема была та же, а вот тон – другой.

      Макс усмехнулся и распрямился.

      – Хорошо, Ксю. Я тебя понял. И у тебя будет тот покой, которого ты совершенно заслуженно желаешь.

      А потом он вышел, оставив меня одну с тем, чего я так хотела. Уверенностью в обретении спокойствия хотя бы на ближайшие несколько дней.

      Впрочем, последующие события совсем скоро показали мне, что я рано надеялась на чудо.

      – Так… давление мне твое не нравится. Не криминально, но…

      Врач сняла с моего плеча тонометр и покачала головой.