Союз трёх императоров. Сергей Балакин

временем в Берлине и Вене к императорским резиденциям то и дело подъезжали представительские конные и моторные экипажи. В столицах европейских держав шли постоянные совещания и консультации. Кайзер Вильгельм II выглядел озабоченным: сообщения из Маньчжурии его поначалу огорчили. Он нацелился на Францию, а тут приходится отвлекаться на заваруху где-то у чёрта на рогах! Война с Японией создавала много пусть не слишком важных, но неприятных проблем. Например, Германия неизбежно теряла все свои островные колонии в Тихом океане – Яп, Маршалловы и Каролинские острова, Самоа и другие. Трудно будет удержать и военно-морскую базу Циндао в Китае. Но преемник фон Бюлова рейхканцлер Теобальд фон Бетман-Гольвег его успокоил:

      – Ваше Величество, у такого неожиданного развития событий есть свои плюсы. Это даже хорошо, если Россия увязнет в войне с Японией. С Францией и Англией – если та сунется на материк – мы справимся сами. Союз с Россией нам нужен лишь для того, чтобы она не оказалась в лагере противников, и нам не пришлось бы воевать на два фронта. А военная помощь от русских нам не нужна. Наоборот, чем меньше будет участия нашего восточного соседа в европейском конфликте, тем лучше! Иначе он захочет откусить солидный кусок от нашей добычи…

      – Делиться с русскими всё равно придётся, – сказал кайзер. – Мой племянничек Никки так сильно мечтает о черноморских проливах, что если он их не получит, то с горя может наделать глупостей. Так что тут лучше ему уступить.

      – Конечно, Константинополь и проливы лучше отдать, – согласился рейхсканцлер. – Русские давно называют Чёрное море бутылкой, закупоренной османами. И очень мечтают получить пробку от этой бутылки в свои руки. Но Средиземное море – это тоже бутылка, только размером побольше. Так что можно доставить русскому флоту такое удовольствие – перетекать из одной бутылки в другую. Зато обе пробки от Средиземного моря – Гибралтар и Суэцкий канал – обязательно должны быть в наших руках.

      Вильгельм II успокоился. «И правда: пусть себе завоёвывают Маньчжурию. А в Европе мы обойдёмся и без русского медведя. Ну, разве что больную Турцию отдадим ему на растерзание, да и то постараемся максимально умерить его зверский аппетит».

* * *

      К концу лета все европейские страны де-факто провели частичную мобилизацию и увеличили численность своих армий в два-три раза. На границе с Германией сосредоточилось три с половиной миллиона «красноштанников» (французская армия стала последней в Европе, сохранившей яркую униформу с синими кителями и красными штанами – генералы лелеяли этот архаизм, считая его национальной традицией) и чисто символическое подразделение англичан. По другую сторону в полной боевой готовности стояли без малого четыре миллиона кайзеровских солдат и офицеров, а также два русских экспедиционных корпуса под командованием генералов Ренненкампфа и Самсонова. Обстановка была настолько взрывоопасной, что для глобальной катастрофы было достаточно малейшей искры. И в том, что эта искра