Сыр в мышеловке. Минипамфлеты, рассказы, очерки. Сергей Коханович

уже все понявшие замут загомонили:

      – Да не тормози ты, тормоз, ну-ну, дальше-то что, Сэм?

      – А дальше… Иванко первым сзади ударит Ивана палкой, а за ним все остальные.

      – А шо я-то первый, пусть вон Иржик, у меня голова разболелась.

      – Он же тебя больше всех не любит! Он тебя за дурачка считает, перед всеми «хохлом» обзывает, вон и недавно сектантом и психбольным обзывал!

      – Та это ж, он про всех. – пробовал включить заднюю Иванко.

      – Нет, это он тебя одного! Ты плохо слышал, ты в это время банан жевал. И потом, мы все здесь по запискам, я американец, Иржик-поляк, эти литовец, латыш, эстонец, а ты кто?

      Иванко опустил глаза в песок.

      – Вот видишь! – продолжал морально уничтожать его Сэм. – А если ударишь первым, мы тебя сделаем…

      – Кем, кем? Американцем? – не дав договорить Сэму, воспрянул духом Иванко.

      Сэм скривился, отмахнулся рукой, как от назойливой мухи, подумал и изрек, подняв палец кверху:

      – Европейцем тебя сделаем!

      – Правда? – переспросил счастливый Иванко.

      – Вот те крест! – не моргнув глазом, соврал Сэм и показал на палки, случайно сложенные и напоминающие крест. Правда, могильный, кладбищенский, но Иванко был удовлетворен. Затем компания, вдруг в одночасье превратившаяся в банду, улеглась спать, благо роли и функции были распределены.

      И русский Ваня ложился спать с разными думками, потом стряхнул их с себя и сказал:

      – Утро вечера мудренее! – и заснул крепким сном.

      Послесловие. Один из ведущих профессоров, который проводил эксперимент, отошел от большого экрана и сказал:

      – Ну, вот что и требовалось доказать, уважаемые коллеги. Национальные характерные черты в прямой зависимости от времени проживания социума, в тех или иных условиях общественного мироустройства, в которых и где проживала данная социальная группа, называемая «Нация».

      Рассказы

      Кто не спрятался – я не виноват, или Три, четыре, пять – я иду искать

      Кабинет начальника охраны крупного нефтеперерабатывающего завода был прост и полностью соответствовал своему хозяину, мужчине лет сорока-сорока пяти, Доронину Виктору Сергеевичу. Так официально его называли только на работе коллеги и подчиненные, для немногочисленных друзей, в основном бывших сослуживцев, он как был, так и остался Виктором. В секретных же архивах военной разведки по-простому ГРУ он числился, как Герой России, майор подразделения специального назначения «Оскал Белого Медведя» или «ОБМ», уволенный в запас по причине ранения, при выполнении задания в горячей точке. Куда пуля, осколок или клинок попали и в каком месте земного шара в досье не указывалось, а вот в сверхсекретном с грифом «только для трех лиц» было написано, что ТОР был ранен, вынося раненого ЗЕДА, в левое плечо и область шеи с той же стороны. Место проведения боевой операции – ледники Памира. Круговая засекреченность просматривалась и в этом документе в нем не указывалось ни звание, ни фамилия, ни имя, ни отчество.

      Крутя ролик мышки, Виктор просматривал