Непогода. Роман Мотькин

исполнение Генплана на местах, и механики, отвечающие за техническое состояние оборудования…

      Я заставил себя подняться и подошел к окну, откуда открывался живописный вид на серую стену соседней многоэтажки. Мне не давали покоя мысли о внезапном ливне, сорванной ветром листовке, открывшемся объявлении, старике, солнечных очках… Чувствуя, что теряю связь с реальностью, я недоверчиво посмотрел на грузные тучи и задернул шторы.

3

      Мысли предательски путались: солнечные зайчики, оползни, град, гололед и прочие манипуляции смешались в невообразимую кашу. До экзамена оставалась пара минут, и я едва мог усидеть перед ноутбуком, отчаянно пытаясь сосредоточиться. Наконец прозвучал стартовый сигнал.

      Тест состоял из комплексных задач по корректировке поведения человека. Два часа я рассчитывал углы отражения солнечных зайчиков, выстраивал ловушки с лужами, определял подходящую силу ветра, вычислял освещенность помещений и, наконец, добрался до последней, творческой задачи со звездочкой:

      «Осень. Семейная пара ссорится в автомобиле на светофоре. Не применяя существенные по времени манипуляции, примирите партнеров».

      Я не придумал ничего лучше, чем порывом ветра бросить на лобовое стекло несколько опавших листьев. Возможно, пара разглядит в них символ конечности, хрупкости отношений и жизни в целом и помирится. Видимо, я рассчитывал на то, что в машине окажется пара философов.

      Ожидание результатов стало едва ли не более сложным испытанием, чем сам экзамен. Я слонялся по комнате, бездумно открывал холодильник, выбегал на балкон и снова возвращался к ноутбуку. Наконец на экране высветилось:

      «Честной погоды, стажер Х-3345!

      ООО “Мира” поздравляет тебя с успешной сдачей экзамена!

      Бойся попутного ветра!»

      Компьютер недовольно загудел, загружая программу. Привстав над ноутбуком, я замер, боясь вздохнуть. На экране появились три деревенских домика, расположившихся вдоль ухабистой проселочной дороги. Улица тянулась из глубины села до крутого выезда на шоссе.

      Комната ожила: где-то весело залаяла собака, возле камеры с жужжанием носились пчелы, по дороге деловито расхаживали петухи. Казалось, даже сам воздух квартиры наполнился запахом травы и свежестью.

      В ближайшем к трассе доме жил водитель Дмитрий Алексеевич Андреев. Я вывел на экран его уютную бревенчатую избу с покосившейся антенной на крыше. Рядом с домом был установлен брезентовый навес, укрывавший главное сокровище Димы – серый КамАЗ.

      Тягач сиял. Вокруг машины пенились мутные лужи, на них брезгливо посматривали снующие неподалеку гуси. С блестящих дисков колес стекали белые ручейки. Дверь кабины распахнулась, и на землю бойко спрыгнул коренастый брюнет в промасленной футболке и спортивных штанах.

      – Будем знакомы! – сказал я, отчего-то шепотом.

      Диме перевалило за тридцать. Когда-то выпивал, но смог завязать. Он был холост, в графе