Курьер. Андрей Григорьевич Силенгинский

с детства крыльцо – раньше здесь была парикмахерская, а я жил в соседнем доме. Это еще одна причина, по которой Яков Вениаминович стал тем магом, с которым я работаю чаще всего. А если уж сводить все к магическому числу три, то третья причина – то, что старик мне симпатичен. С ним приятно общаться, а это большая редкость среди магов. Что-то все-таки меняется в психике человека, вдруг получившего возможность творить чудеса. Не ловкие фокусы, а самые настоящие чудеса, объяснить которые наука не в состоянии. Трудно избавиться от ощущения собственной исключительности и даже избранности, особенно если учесть, что таких как ты – один на десятки тысяч. Тем более если нет никакого желания от такого ощущения избавляться…

      Является ли Яков Вениаминович в этом плане исключением из правил, или он просто лучше других умеет маскировать свои мысли – не знаю. И не очень хочу знать, если честно. Общение общением, а дружба между магом и курьером – вещь неправильная. И дело тут не только в том, что бизнес плохо сочетается с дружбой.

      Захожу в уютный «предбанник». Если не считать дорогого и ставшего почти классическим ремонта в серо-белых тонах, здесь мало что изменилось со времен парикмахерской. Даже три кресла для посетителей стоят на тех же местах. Совсем другие кресла, правда. Небольшие – узковат коридорчик – но тоже дорогие и очень комфортные. Вместо простенькой деревянной ширмы, за которой принимала деньги кассирша, – ультрасовременное чудо из белого пластика и витражного стекла и узенькая полоска монитора. А у кассирши – при тех же самых, в сущности, функциях – наверняка очень солидное и очень иностранное название. Надо будет потом у Якова Вениаминовича поинтересоваться.

      Старик постоянно уверяет, что «он без Верочки как без рук», я при этих словах всегда почему-то глуповато улыбаюсь. Нет, не то, чтобы я заподозрил классическую «седину в бороду», но хвост-то наш маг распускает, это точно. А вот чтоб Верочка хоть раз занималась чем-то действительно полезным, ни разу не видел. «Проходите» да «подождите минуточку». Хотя обстановку украшает, что да, то да. Личико – хоть картины пиши, а когда она царственной походкой выплывает из-за стойки в своей коротенькой юбочке, требуется прикладывать немалые усилия для предотвращения процесса слюноотделения.

      Я для нее – родственник Якова Вениаминовича. Дальний, но любимый. Такой способ нашел старик для оправдания моих регулярных визитов. И более тесное знакомство с Верочкой мне не светит – это она дала понять давно, максимально вежливо и максимально доходчиво. Интересно, ее отношение могло бы измениться, узнай она о моей профессии?

      Боюсь, что, если бы так и случилось, уже она стала бы мне неинтересна. И все же…

      Улыбнулась девушка мне вполне доброжелательно, как старому знакомому.

      – Привет, Вадим. Яков Вениаминович занят и… – она показала глазами на сидящего в кресле представительного мужчину дет сорока – сорока пяти. – Подождешь?

      – Конечно! – Улыбку я вернул, вложив в нее что-то вроде «зря ты не обращаешь