Лейтенант запаса. Николай Александрович Юрконенко

охоты, когда осень приходит, в тайгу так и тянет. У нас ведь как: утки и гуси пролетели, отстреляемся, ждем первую порошу и – бе'лочить.

      – Белок, значит, стрелять? – догадался Игорь.

      – Да.

      – А соболь у вас водится?

      – О-о-о, шибко много есть, – мечтательно улыбнулся солдат. – Колонок тоже бывает, горностай, лиса, рысь…. Ну, и зверова'ть приходится: изюбрей, лосей, косуль отстреливаем. Перед самой службой с отцом и братом Цыдыпом на медведя ходили: здоровенного, однако, заломили, на двух лошадях едва вывезли из тайги.

      – Страшно было?

      – Нет. Я только один раз выстрелил, убойное место в голове медведя знаю, отец научил.

      – И много на вашем счету мишек?

      – Первый был. Отец говорит: «В армию уходишь, Бато', приучайся с одной пули бить большого зверя, всякое может в жизни выйти, глядишь, и пригодится».

      – А отец-то сколько медведей добыл?

      – С полсотни наберется, однако.

      – Немало, – Игорь уважительно покачал головой. – Вероятно, и вы многому у отца научились?

      – Конечно, товарищ гвардии лейтенант. Особенно стрелять. Меткое оружие мне доверили – снайперскую винтовку Драгунова. Только маленько обидно мне, солдаты называют ее – «весло».

      – И вас это обижает? – поразился лейтенант. – Но ведь это же не человек, которому присвоили оскорбительную кличку, а всего лишь бездушное стреляющее устройство…

      – Нет, товарищ гвардии лейтенант! – упрямо возразил Жаргалов и как-то даже набычился. – Для нас, бурят-охотников, оружие, как живое существо. Так установлено нашими предками.

      – Н-да… Серьезно, я смотрю, у вас с этим вопросом… – констатировал Игорь. Потом спросил. – Может, и меня немного подучите таежным премудростям? Служить-то еще два года…

      – Это можно, – кивнул Жаргалов. – Когда пойдем в глубинный поиск… Только в одну разведгруппу попасть надо.

      – Что, и такие задания случаются?

      – Бывает.

      – Интересно… Глядишь и мне удастся побывать когда-нибудь в такой ситуации?

      – Однако, скоро побываете, учения, говорят, приближаются большие.

      Они подошли к концу аллеи. Здесь, перед выходом на строевой парадный плац, высился огромный стенд, на котором длинной изломанной линией был обозначен боевой путь гвардейской десантной дивизии. Вверху, рядком, в рамках расположены портреты шестнадцати Героев Советского Союза. А еще выше – три портрета полных кавалеров орденов Славы. Их снимки были окантованы двухцветной лентой в три черных и в две оранжевых полосы. Игорь остановился напротив стенда.

      – Однако, много было героев в нашей дивизии, – негромко промолвил Жаргалов, всматриваясь в портреты. – Храбро воевали десантники.

      – Да-а, – задумчиво протянул Игорь, читая фамилии под снимками. Потом повернулся к Жаргалову. – А вам известно, почему портреты кавалеров Славы разместили над портретами героев Советского Союза?

      – Так точно, товарищ гвардии лейтенант, – кивнул тот. – Полных кавалеров Славы намного меньше, чем Героев Советского Союза.

      – Верно. А почему их портреты