Наложница дракона. Диана Хант

сказал он. – Потому что этого не хочу я. Ты не владеешь драконьей магией, при этом находишься в ее поле. В поле, где все драконы подчинены сильнейшему на глубинном уровне. И сильнейший во всем дракарате – я. Кроме того, твой дракон юн. И он, как и все остальные, на инстинктивном уровне покоряется силе. Здесь я – средоточие силы, дочь.

      Не успела я толком осмыслить сказанное, отец жестко припечатал:

      – Когда войдешь в дом мужа, средоточием силы станет твой муж.

      – Но, – вырвалось у меня изумленное. – Но ведь ты сам сказал, что я дракон…

      Меня окинули пристальным взглядом с ног до головы. Причем непонятно, остались довольны увиденным, или нет.

      – Тем более сильных сыновей ты подаришь своему господину, – невозмутимо ответил отче.

      Вдох-выдох. Привести дыхание в норму. Он не должен знать, что довел меня. Не дождется. Еще раз вдох-выдох.

      – У меня никогда не будет господина, – процедила я. – Я личность, я женщина и я дракон. Рада была знакомству, но злоупотреблять твоим гостеприимством я не собираюсь.

      Отец иронично приподнял бровь.

      – Вот как?

      – Именно, – кивнула я. – Именно так. Я сюда вообще ради Альма-матер приехала. Туда и направлюсь.

      Я всего ожидала, но только не смеха. Жесткого. Властного. И, что особенно обидно, искреннего. Смеялся отче долго и с удовольствием. А когда стих, за спиной что-то зашуршало.

      Я оглянулась – на подоконнике сидела кошка. Белая, пушистая, с треугольной мордочкой. Должно быть с ветки раскатистого дерева на подоконник перебралась. Я толком вид из окна разглядеть не успела, но то, что справа дерево растет, заметила.

      Не обращая на нас с папахеном решительно никакого внимания, котейка уселась на солнышке и принялась умываться.

      И тут отец меня потряс.

      Величественно прошествовал мимо открывшей рот меня, прямо к пушистой гостье. А потом… принялся гладить ее. Кошка умываться перестала, глазищи сощурила и на морде абсолютное блаженство. Замурчала так, что мне, шагах в пятнадцати, слышно, как будто у нее там басы встроенные. Мурлыча с каждой секундой все громче, она принялась тереться об огромную ручищу отче, изгибаясь при этом и норовя обхватить родительскую конечность пушистым хвостом.

      – Удивительные создания кошки, правда? – как ни в чем ни бывало, обратился ко мне отец, повернувшись.

      Я только и могла, что ресницами хлопать.

      – Такие мягкие, такие приятные на ощупь… и при этом независимые. Только их независимость немного другая, чем в твоем понимании, дочь. И все же они гармоничны. И в этом мудрость природы. Женщины похожи на кошек.

      – Да уж, похожи, – скривилась я. – Куда там! Вон эти, которые на «джошу» откликаются, а не на свои имена, прям такими независимыми были, когда у твоих ног копошились. Прямо как кошки. Тьфу, смотреть противно.

      Отче посмотрел на кошку, на меня и как-то задумчиво пожевал губами.

      А потом гладить белую шерстку перестал, убрав руку за спину. Кошка выгнулась, мол, куда делись погладушки? Еще