Дело о стопроцентном алиби. Андрей Григорьевич Силенгинский

после чего до вашего прибытия никаких действий не предпринимал. Доклад закончил.

      – По каким признакам вы констатировали смерть, капитан? – спросил Антон после недолгой паузы.

      – Синдром «кошачьего глаза», господин майор.

      Быстро наклонившись к телу полковника, майор посмотрел тому в раскрытые глаза, после чего выпрямился и около минуты переваривал полученную информацию. Разумеется, никто из подчиненных не смел нарушать тишину. Лица у всех были напряжены, даже у капитана на выпуклых скулах проступили красные пятна.

      Врачей среди персонала базы не было, однако краткие медицинские курсы прошли все – это обуславливалось нежеланием командования держать на подобных секретных объектах штатного медика. Сколько времени должно пройти после смерти, чтобы зрачок погибшего при сдавливании остался деформированным, знал каждый, и это точно больше озвученных девяти минут… Случившееся можно было бы смело объявить невозможным, если бы не упрямый факт в виде трупа на полу. Антон снова наклонился и осторожно заглянул за отворот кителя полковника. Табельное оружие находилось в кобуре, на своем законном месте.

      – Я связываюсь с военной полицией, – бесцветным голосом проговорил майор. – По прибытии следователя требую всецелого содействия… в границах подписанных вами обязательств. Погреб мы закроем новым кодом, причем каждый из нас независимо от остальных введет двенадцать символов. Для гарантированного обеспечения сохранности места преступления. Это, – он задумчиво посмотрел на подносы с закуской, – полагаю, можно забрать. И еще…

      Он протянул руку к ровным рядам бутылок и, не выбирая, взял одну из них.

      – Необходимо помянуть Михаила Даниловича.

      Майор порывисто перекрестился.

      Глава 2

      Начальник Отдела тяжких преступлений Интерпола капитан Поль Дюбуа вперился взглядом в некую точку на стене, казавшуюся ему более достойным внимания объектом, нежели мое лицо.

      – Что тебе видится наиболее странным в этом деле, Лозовский?

      Ненавижу подобные вопросы! Тем более, все дело странное донельзя. Начиная с непонятного названия базы и ее штатной численности в целых пять единиц. И вот из этой кучи странностей мне нужно выбрать самый лакомый кусочек. Причем, желательно, на вкус капитана Дюбуа. Потому что с точки зрения любого начальника по всем вопросам существуют только два мнения – одно его, второе неправильное.

      – Четыре кандидата в убийцы, причем у каждого железное алиби, – запустил я пробный шар, мысленно скрестив пальцы.

      Уголки губ капитана презрительно опустились. Все, пальцы мысленно можно расслабить, не помогло…

      – Плохо, сержант!

      Я довольно громко прочистил горло, после чего вытянулся во фронт, выкатив грудь колесом.

      – При всем моем уважении, господин капитан, я уже вторую неделю лейтенант. Осмелюсь доложить, вашим личным приказом.

      Дюбуа отодвинул точку своего внимания