Нефрит. Сергей Баунт

понравилось, но я отмахнулся – всех уже подозреваю. Хотя будешь тут подозрительным, особенно после происшествия с Лехой. Избушка, в которой останавливались наши люди, когда бывали здесь, стояла на отшибе, почти в лесу. Ее построили по приказу дядьки, он и место выбрал. Теперь я понимал его: в случае чего можно было сразу из дверей скользнуть в лес. В избушке все было по-спартански, как обычно в лесу: две самодельные деревянные кровати, стол посредине. Из веяний прогресса – электрический чайник Тефаль. Я бросил рюкзак на одну из кроватей, повесил «Сайгу» на гвоздь у дверей. Сполоснул обветренное лицо под рукомойником и пошел в большую избу метеостанции. Она была построена еще при советской власти, добротно и с размахом. В одной половине находились приборы, шкафы с журналами, рация; в другой жили Иваныч и Лена. Жена у Иваныча была тихой, худенькой женщиной. Она редко выходила, когда на станции появлялись чужие. Как объяснял Иваныч, она привыкла к одиночеству, почти всю жизнь в поле, на метеостанциях. Я ее видел, наверное, всего раза три. Вот и в этот раз она мелькнула в окне на их половине, но к нам так и не вышла.

      Хозяин встретил меня на пороге.

      – Коля, прости меня, но не могу запустить аппаратуру. Чё-то там отказало. И разобраться не могу. Вроде вчера связывался, передавал данные, все было в порядке. Иди сам посмотри.

      Что за черт! Я едва удержался, чтобы не выругаться. Что это происходит?! Как будто специально.

      – Ну-ка покажи. – Я шагнул к рации, стоявшей на столе у окна. Сработала глупая надежда, что вдруг я увижу какой-нибудь отпавший проводок.

      – Вон, смотри. Видишь, включаю. Питание пошло, а основной блок не работает. Что-то перегорело в схеме. Что ты хочешь, рация древняя – «Алмаз». Таких уже давным-давно не выпускают, а мы все работаем.

      Мне хотелось разбить эту чертову железяку, столько надежд было с ней связано. Думал, дойду до метеостанции, и все прояснится. А тут…

      – Блин! Как не вовремя!

      Я в сердцах стукнул по косяку двери.

      – Что с тобой, Коля? Какие-то важные новости должны быть? – участливо спросил Иваныч.

      – Да. Очень важные. Ну что теперь говорить. Я беру нашу лодку, попру дальше. Сейчас поем и поеду.

      – Да, ты что?! Ночь на дворе! Ты как поплывешь, часа два, три будет темно. Не дай бог на плывун попадешь или на лоб притопленный. Сам же знаешь, вода высокая, все камни притопило. Днем-то бурун видно, а ночью… Нарвешься на такой лоб, и все, конец лодке или мотору.

      Я задумался, вообще-то Иваныч прав, хоть летняя ночь и короткая, но все равно пару часов будет темно. Тем более я здорово вымотался сегодня и могу заснуть на моторе. Словно подслушав мои мысли, Иваныч предложил:

      – Ты не дергайся сейчас, поешь, сходи в баньку, уже нагрелась, поди. Поспи нормально, в постели, а утром, если не передумаешь, в дорогу.

      Это было резонно, и я согласился. Решил, что долго спать не буду, как только рассвет, так и рвану.

      – Хорошо. Сейчас помоюсь и приду ужинать, сваргань что-нибудь, проголодался сегодня.

      – Конечно, конечно. Сейчас сделаем. Лена в момент разогреет все.

      Он собрался уходить, и неожиданно спросил:

      – А