Темная история. Ольга Шумская

высыпает на барную стойку ворох разноцветных бумажек и монет. Бармен со вздохом сгреб деньги и сунул их под стойку, отстраненно помахав в воздухе рукой.

      – До встречи, – донеслось со стороны Филиппа, и буйный шотландец нырнул вслед за ней в лондонскую ночь.

      Сразу за порогом он накинул ей на плечи куртку, и Габриэль, после тепла паба невольно поежившаяся от ночной туманной сырости, с благодарностью потянула на себя одежду.

      Они не разговаривали, не обсуждали, куда двинуться дальше; просто быстро шли, с каждым шагом увеличивая расстояние между собой и пабом. Филипп избегал фонарей, чтобы не ловить взгляды редких прохожих на своем окровавленном лице.

      Габриэль поглядывала на него с легкой тревогой; ей казалось, что кровотечение усиливается с каждым шагом. Хорошо освещенные тротуары сменились безлюдными переулками, где свет давали лишь фонари на фасадах домов.

      Завернув за угол, Филипп подставил лицо мелко накрапывающему дождю и еле слышно выругался.

      – Зонт забыл, – тут же пояснил МакГрегор, прислонившись спиной к кованому забору, окружающему длинный кирпичный коттедж. Он поднес ладонь к голове и окончательно размазал по лицу дождевые капли и кровь. – Ты промокнешь.

      – Я? – Габриэль фыркнула, безжалостно гася внезапную нотку истерики. – Это меньшая из наших проблем.

      В разнородный шум ночного города вплелась нотка тревоги, вдалеке раздался звук полицейских сирен. Девушка бросила взгляд назад, убеждаясь, что в переулке нет прохожих, и потянула МакГрегора под фонарь у черной решетки ограды. Он поддался – нехотя, с легким отвращением покосившись на свои окрашенные алым пальцы, но все равно взглянул в сторону улицы, будто убеждаясь, что за ними нет погони.

      Кажется, не ей одной в этот вечер настойчиво мерещились чужие взгляды…

      – Полагаю, врач – не вариант? – Габриэль потянулась, взяла его за подбородок и заставила повернуться к себе боком. Разница в росте мешала, и ей пришлось запрокинуть голову, чтобы лучше рассмотреть его лицо в неярком свете фонаря.

      – Врач спросит, как это вышло, – поморщился МакГрегор. Он отступил на шаг назад, и ее пальцы соскользнули с его щеки; было ясно, что Филипп не принадлежит к людям, которых может обрадовать чрезмерная забота, и это развеяло мистический флер туманной встречи, придав МакГрегору человеческие – и порядком раздражающие – черты.

      Умрет, но не пойдет к врачу. Типично.

      – Соври что-нибудь. – Габриэль скептически наклонила голову, но Филипп лишь надменно вздернул подбородок в ответ.

      – Ненавижу врать. – Он отстраненно помахал в воздухе ладонью. – Само пройдет. Не в первый раз.

      – Варвар. – Она сдалась со вздохом. Сердце бешено стучало от запоздало накрывшей адреналиновой волны, и Габриэль сосредоточилась на проблемах Филиппа, чтобы пригасить дрожь в собственных пальцах: – Голова кружится? Перед глазами не двоится? Сколько пальцев?

      – Ни одного. Ты хоть руку подними. – Он усмехнулся, и Габриэль с полусерьезной досадой замахнулась