Академия Драконьей Авиации. Факультет Связных. Леси Филеберт

соседка. – Он точно знает подробности.

      – И расскажи тебе, да? – хмыкнула я, не поворачиваясь. – А ты расскажешь своим новым подружкам-драконицам.

      – Ты обижаешься, что ли? – Я не видела Нику, но представила, как она возмущенно хлопает ресницами. – Одри, перестань, мы…

      – Нет никаких «мы». Отстань, пожалуйста. Я не собираюсь утолять твоё любопытство.

      – Знаешь, перестань огрызаться. Никто, кроме тебя, не виноват, что ты не смогла стать драконом, – фыркнула соседка и хлопнула дверью в ванную комнату.

      Я бессильно рыкнула.

      На обеде стало известно: преподаватели допрашивают всех. Их интересуют случаи случайного обращения, причем тех, кто обратился, забирают до выяснения обстоятельств. Куда? Неизвестно.

      Эдварда никто больше не видел, как и Алисию.

      Хм…

      Первым моим порывом было сдать Уолтера. Проблема решится сама по себе. Если повезет, и Рида признают невменяемым, нас отвяжут друг от друга. У меня появится второй шанс. Поговаривают, процедура эта болезненная, и соглашаются на неё лишь в том случае, если одного из связки невозможно спасти.

      Но если у меня появится возможность найти себе нормального дракона… если я смогу навсегда распрощаться с Ридом…

      Игра стоит свеч!

      Решено. Надо обо всем рассказать.

      Но потом я узнала, что связных тех драконов, которые обратились, тоже забирают. Один связной проговорился, что на днях его дракон не смог контролировать себя, и их обоих тотчас куда-то увели, не позволив даже собрать вещи.

      Разумеется, всё делали очень тихо, чтобы не спугнуть остальных адептов, но в академии даже у стен есть уши и глаза, а потому сплетни разнеслись за секунду.

      И тут, если честно, мне стало не по себе.

      Я ненавижу Уолтера так сильно, что готова растоптать его, но не желаю себе зла.

      Придется молчать.

      Поэтому вскоре я сидела перед комиссией из профессоров, которую возглавлял мой отец, и на чистом глазу врала, что знать не знаю ни о каких странностях. Уолтер Рид уж точно в здравом уме. Он, конечно, дегенерат и придурок, но с рассудком у него всё в порядке.

      – Одри, ты же понимаешь, если у нас возникнут сомнения в твоей честности, придется применить зелье истины, – сурово сказал отец.

      – Разве оно не запрещено? – тихо спросила я.

      – Оно разрешено в крайних случаях, – отрезал профессор Флинч.

      – В любом случае, мне опасаться нечего. Поверьте, если бы Уолтер Рид натворил что-то, я бы первая сдала его с потрохами, – криво улыбнулась я.

      Звучало убедительно, поэтому меня вскоре отпустили, взяв слово, что я никому не расскажу о вопросах, которые задавала комиссия.

      Ну-ну, конечно. Попроси болтливого студента молчать о чем-то важном – он первым же делом разболтает всю информацию.

      Впрочем, к вечеру оказалось, что недалекие – или слишком ответственные – люди всё же нашлись, поэтому к ужину мы не досчитались четырех драконов вместе с их связными. Стало по-настоящему страшно, будто люди эти исчезли