Алиса, Джейн и фисташки. Валерия Карнава

его власти и согласится на что угодно. Довольный Агап лежал в постели и размышлял об этом, как вдруг он вспомнил о своем внуке. Как же был разочарован Зиновий, когда Платон выгнал его из библиотеки. Надо было и ему помочь.

      Собравшись, Агап тайком выбежал из библиотеки. Он рисковал быть замеченным, однако мысли о Зиновии заглушали любой страх. Он ведь ему как сын, которого пусть и не было никогда. Только блудная дочь и блудный зять. Что тут поделаешь? Естественно, истинные причины такого ужасного и безалаберного поступка он не стал объяснять внуку, поэтому сказал, что все это только ради его же блага, только ради статьи. Зиновий был немного испуган. Не каждый же день ради него совершают поджог. Но согласился. Все-таки и сенсации падают с неба не каждый день. Надо ловить, пока не поздно. Тем более в газете от него ждали интересный материал, иначе с «Библиотечными тайнами» можно было распрощаться. На том и договорились: дед поджигает, а внук об этом пишет.

      Весь следующий день общаясь с Платоном, Агап пытался скрыть свое небольшое волнение. А вот уже ночью, проследив за тем, что библиотекарь лег спать, он нашептал заговор прямо в своей комнате, поводил ладонями по кончику зажженного огонька свечи, а затем, задув свечу, плюхнулся в постельку и накрылся одеялом. Ему нужно было, чтобы Платон первым учуял запах дыма. А зная, какой у библиотекаря чувствительный нос, то это произошло совсем скоро. И учитывая, что Платон практически ничего не соображал, увидев пожар, также он не понял, что они с Агапом бежали, практически не обжигаясь, прямо по горящим коврам, которые еще утром библиотекарь заботливо расстелил на полу. Колдун умел вызывать нужный ему огонь.

      И вот он – решающий момент. Доведенный до испуга, Платон готов был следовать куда угодно, даже в несуществующую деревню к несуществующему приятелю. И это после увиденных им страниц на ладонях.

      Все-таки настоящее колдовство должно приносить свои плоды. И радость обездоленным, конечно же.

* * *

      Ни Платон, ни Зиновий обо всем этом не подозревали. Они были уверены, что Агап бросился со скалы, мучимый угрызениями совести от проделанного. Незадачливый писака оставил свою редакцию и отправился вместе с Платоном к тем рыбакам. Рыбаки отдали шляпу, а Глеб получил назад свои свежие новости. Там же они все вместе и повспоминали Агапа.

      Вот только Зиновий не мог себе простить гибель деда. Он корил себя за мысли о собственном уязвленном самолюбии и глупых статьях. Он же был одержим этим. Если бы он, закованный цепями одержимости, не пришел в то утро в библиотеку, этого бы не случилось! Но разве можно повернуть время вспять? Жаль, что цепи пали так поздно.

      Но если взглянуть правде в глаза, кому и нужно было переживать из-за всей этой неразберихи, так это самому Агапу. Он же все и затеял. Принял трехсотлетнего старика за колдуна. Старик всегда прогуливался в горах, насыщаясь их живительной силой, к тому же рядом был его дом. Вот только с Платоном старик почему-то не разговаривал, поэтому Платон и не рассказал Агапу про