Тот, кто меня купил. Ева Ночь

дверь. Там нас усаживают в кремовые кресла за стеклянный столик. Явно какая-то крутая комната для избранных. Но зацикливаться на интерьере я не стала, хотя в другое время рассмотрела бы всё с превеликим удовольствием: у меня слабость к красивым вещам и гармонии.

      – Беременная?! – шиплю я, как только Песочные Часы выдаёт нам бумаги и тактично уходит, извинившись.

      Эдгар лишь бровь изгибает и невозмутимо начинает заполнять форму заявления.

      – Импровизация, – бурчит он под нос, и в голосе его слышно довольное урчание хищника. – Не нервничай. Тебе нельзя.

      Вот прибить бы его. Стукнуть. Галстук на шее стянуть так, чтобы крякнул.

      – Беременная девственница, – язвлю, пытаясь сосредоточиться. Руки у меня почему-то дрожат, а в глазах двоится. От злости, видимо. – Я войду в легенды рода Гинцев, Эдгар Олегович.

      – Не такое уж редкое явление. История знает примеры подобных конфузов. Он поднимает глаза. Они у него сейчас похожи на снеговые тучи – тёмные и мятежные. – Моего отца звали Отто. В своё время он изменил имя. По понятным причинам. К сожалению, документов не осталось. Поэтому я Олегович.

      Его слова как снег – охлаждают и отрезвляют. Какая разница? Я могу побыть для него и беременной, если ему так надо. Всё же я ему должна. А он не монстр, каким рисовало его моё воображение.

      Я успокаиваюсь и заполняю бумаги.

      – Ты смешная на фото, – рассматривает он мой паспорт.

      Таким меня не поддеть.

      – Уверена: ты на фото вообще как индюк: надутый и злой.

      – И красная сопля через нос.

      Он что, шутит? Не сдержавшись, я начинаю смеяться и не могу остановиться. У меня слишком живое воображение. Нельзя же так.

      Когда Песочные Часы заходит в комнатку, я, вытирая выступившие слёзы, сползаю по креслу.

      – Гормоны. Перепады настроения.

      Дама понятливо кивает.

      – Побудь, дорогая здесь немного. Я скоро вернусь.

      Наверное, взятку пошёл давать этой Анне. Я наконец-то успокаиваюсь, и когда он возвращается, уже вполне адекватно себя веду.

      Мы заезжаем в мою новую квартиру. Я, наверное, год буду разгребать накупленные вещи.

      – Надень это, это и вот это, – командует Эдгар, доставая каким-то чудом те вещи, в которые он надумал меня нарядить. Интересно, как ему это удаётся? Пакеты практически все одинаковые, однако он почти в них не роется. Просто путеводитель в мире купленных шмоток.

      – У меня отличная зрительная память, – телепатирует он, наблюдая, как я верчу в руках нижнее бельё. Хочется провалиться сквозь землю. – Раздевайся.

      – Может, ты выйдешь? – блею, как перепуганная коза.

      – Нет. Раздевайся. И к этому тоже нужно привыкнуть. Очень быстро.

      – Послушай, – прижимаю к груди я вещи, – не будет же твой хрыч проверять, спим мы вместе или нет. Стесняюсь я при тебе раздеваться или нет.

      – Хрыч? Хм, – прячет улыбку этот несносный мужчина, – Оригинально. Варшавин будет в экстазе от нового прозвища. Правда, лучше не рисковать