(Не)служебный роман. Лана Мур

кивнул на лифты, без устали заглатывающие офисных работников независимо от их статуса.

      – У меня нет пропуска, – напомнила я, и опять на бесстрастном лице не дрогнул ни один мускул.

      – Она со мной, пропустите ее.

      По-моему, он даже не взглянул на охранников, нисколько не сомневаясь, что его распоряжение будет незамедлительно исполнено. И не ошибся.

      – Пройдите сюда, – указал охранник на ближний к стойке ресепшена турникет и приложил к нему донельзя замурзанный пластиковый прямоугольник.

      А на другой стороне, недоступной посторонним, меня поджидала неподвижная фигура в безупречно сидящем фисташковом костюме.

      Шлепанье моих сандалий разительно отличалось от цоконья шпилек и глухого перестука каблуков мужских туфель. Наверное поэтому и не стоило удивляться, что господин Зимин даже не соизволил обернуться, когда я подошла, а, дождавшись, когда поравняюсь, двинулся дальше.

      Не сказать, что мне пришлось по вкусу подобное обращение, но ведь я пришла работать, а не хлопать ресницами? Поэтому беспрекословно поплелась следом за широкой спиной.

      В лифт нас внесло волной жаждущих поскорее приступить к работе служащих и… притиснуло друг к другу.

      Смотреть на пуговицу его рубашки? Глупо. Разглядывать безупречно ровную отстрочку планки? Тоже такое себе занятие. А больше со своим ростом я не видела, зато в полной мере пропиталась его ароматом – терпко-древесным, с нотками кожи и гвоздики. Хорошо, что сама сегодня не воспользовалась парфюмом, иначе смесь могла бы получиться весьма своеобразной.

      Восьмой этаж. Часть народа вышла, и стало немного посвободнее. Я сразу же отступила и показалось, что Вадим облегченно перевел дух – кажется, он не очень любит, когда нарушают его личное пространство.

      Десятый этаж. Лифт снова остановился, и стоявший за нами толстяк проснулся. Он ломанулся к дверям, как лось во время гона, и, чересчур энергично для своей комплекции работая локтями, со всей дури толкнул меня в спину.

      Даже ничего не успела понять, как пол ушел из-под ног, а сама я ухватилась за безупречные лацканы безукоризненного пиджака.

      – Осторожнее, – поддерживая под мышки, а частично под грудь, Вадим поставил меня на ноги.

      – Даже не извинился! – возмущенно воскликнула я, провожая взглядом тучную спину.

      – Бывает и такое, извините, – мне показалось, или в бесстрастном голосе промелькнуло сожаление?

      – Ничего, – буркнула я. – Ноги не отдавил, и на том спасибо.

      В кабине мы остались одни, и стало как-то неловко. Смотреть в пол, потолок или на сменяющиеся цифры не хотелось. Поэтому я повернулась к зеркальной стене и стала поправлять то, что я называла прической, а мой экс-спутник жизни – вороньим гнездом.

      – Прошу вас.

      Я обернулась – Вадим стоял около открытых дверей и приглашающе указывал в коридор.

      Оп-па! А мы, оказывается, можем быть галантными!

      – Благодарю, – отозвалась я и пошлепала по сверкающему мрамору.

      Приходить