Настроение жить. Ольга Свобода

вечной жизни. А Оля спешно отводит взгляд на надоевшую, бесконечною ленту с продуктами, и долго почти не поднимает глаз на покупателей.

      Но очередной набор помогает отвлечься от нелёгких мыслей. Несколько пакетиков самого дорогого кошачьего корма, палка бюджетной колбасы, батон, и пара упаковок лапши быстрого приготовления.

      «Да у вас кот питается лучше, чем вы».

      – Ну что тут поделать… Просто он явно умнее меня, и что попало есть не станет.

      Оля покраснела. Господи, она что, сказала вслух? Ох, как некультурно…

      Но покупатель не обиделся. Из-под мохнатой шапки на Олю смотрела пара весёлых карих глаз. Оля пробормотала неловкие извинения, и мужчина улыбнулся ещё шире:

      – Что вы, девушка, не стоит. На правду не обижаются. Но я передам коту, что его поведение возмутительно. Может, он тогда хоть мышь мне принесёт. Думаю, даже сырая и со шкуркой она будет полезнее этой колбасы.

      – А вы знаете, у нас сейчас акция… примерно по той же цене можно взять получше, где меньше добавок, но больше мяса…

      Олю всегда ругали за то, что она не рассказывает покупателям про акции. Но она никак не могла заставить себя как попугай предлагать людям то, что им, может быть, совсем не нужно. А тут вдруг рассказала обо всём, легко и с удовольствием. К её удивлению, мужчина и правда вернулся в торговый зал и заменил продукты. А когда Оля пробила покупки, он протянул ей только что оплаченную шоколадку.

      – А это вам, за консультацию. Может, вы мне вечером ещё что-нибудь расскажете? Глядишь, и я научусь питаться не хуже кота.

      Оля растерялась. За мужчиной собралась очередь, и все с интересом ждали её ответа.

      Но что она могла сказать?

      Правильнее всего было: «я замужем». Но почему-то слова застряли поперек горла, и вырвались совсем другие:

      – Простите, но у меня совсем нет времени.

      – Ничего, – улыбнулся мужчина, – я никуда не тороплюсь. Может, когда-нибудь в другой раз…

      ***

      Оля долго стояла в прихожей, рассматривая себя в зеркале, и не веря, что она всё ещё способна кому-то понравиться.

      Без маникюра, макияжа, с потухшими глазами.

      Разве что худенькая. Но то была не юношеская стройность, а худоба человека, который тяжело трудится и мало ест.

      Впрочем, пальма первенства по болезненной худобе в этой квартире принадлежала не ей.

      Оля тихонько, почти на цыпочках подошла к комнате свекрови, пытаясь понять, спит она или только притворяется.

      Серафима Павловна несколько раз разговаривала о чем-то с Витей, и после каждого разговора становилась всё смурнее. Не хотела общаться, не смотрела телевизор, не просила почитать. Оля пыталась что-то с этим сделать, но у нее и самой не осталось искры, которой можно было бы поделиться.

      Витя по-прежнему не присылал им денег, не звал к себе. Звонил всё реже, а сами звонки становились короче и однообразнее.

      Иногда Оля как будто со стороны смотрела на свою жизнь и удивлялась. Что происходит, почему? И как быть дальше? Но потом круговорот работа-дом