Невидимый рубеж. Книга первая. Операция начнется в полдень. Олег Красин

произнесла секретарь, испуганно глядя на шефа.

      – Ничего, ничего, – махнул рукой Плотников, – все нормально, Настя, я ждал господина Бондаренко.

      – Я же говорил, – подмигнул ей Бондаренко, – все будет окейно!

      Секретарь вышла, а Плотников посмотрел ей вслед и вздохнул.

      – Представляешь, – сказал с сожалением, – такая молодая, а мужа уже посадили за кражу на три года.

      – Так она свободна? – цинично осклабился Геннадий.

      – Нет, нет, она мужа любит: просила помочь, чтобы пересмотрели приговор. Но я тоже не всесильный, к судейским у меня нет подходов. Может, у тебя?

      – Откуда? – Бондаренко отрицательно покачал головой.

      Они прошли к столу, но разговору помешал звонок телефона. Плотников взял трубку.

      – Да, Олег Викторович, заходите.

      Дверь в кабинет открылась, и вошел среднего роста мужчина. Как и Бондаренко, он был в двубортном костюме, только темном, в рубашке с короткими рукавами – из рукавов пиджака выглядывали голые волосатые руки.

      – Михаил Яковлевич, вот бумаги на подпись, – сказал мужчина, с любопытством поглядывая на Бондаренко.

      Плотников взял папку с документами, открыл ее и, бегло просматривая принесенные материалы, принялся визировать. Это продолжалось недолго, вскоре сотрудник Плотникова, получив обратно папку с подписанными документами, деловито удалился.

      – Знаешь, кто это? – серьезно спросил Плотников, включая кондиционер. В его кабинете стояла влажная летняя духота, несмотря на распахнутое окно.

      – Помилуй, Михаил Яковлевич, откуда мне знать ваших клерков?

      – Это чекист из конторы Алексеева. Некто Веревкин.

      – Что он здесь делает? – насторожился Бондаренко. – Зачем вам лишние глаза и уши людей из конторы?

      Плотников насмешливо взглянул на Геннадия, как смотрят взрослые на несмышленых малышей, не понимающих простых житейских истин:

      – Во-первых, Гена, их глаза и уши здесь могут быть и без нашего ведома, а так мы знаем кто и где. Во-вторых, я думаю, ничто человеческое ему не чуждо, мы его прикормим, как рыбок прикармливают в пруду. Они потом становятся такими упитанными, такими вкусными.

      И Плотников плотоядно зачмокал толстыми губами, вспомнив, как недавно ловил красноперых карасей у одного из своих приятелей, взявших пруд в аренду.

      Бондаренко засмеялся:

      – Типа деньги не пахнут?

      – Вот именно!

      – Михаил Яковлевич, а как продвигается дело с аукционом? Нам пора решать вопрос по металлургическому заводу. Я недавно разговаривал с Генераловым, он торопит, и его понять можно – время уходит, потом будет труднее.

      Достав пачку сигарет, Бондаренко вытащил одну, закурил. Плотников пододвинул пепельницу.

      – Делаю все, что можно, – возвестил он, – уже договорился с Москвой. Они дадут разрешение, но, сам понимаешь, не задаром. Как говорил Шаляпин, даром только птички поют. Труднее