Расщепленные. Книга 2. Линия крови. Алексей Викторович Алехин

этим сложностей не возникнет. Я достаточно хорошо представляю себе, о чем ты говоришь. Иллюзия свободы – это тот самый маяк, на призрачный свет которого многие, как мотыльки, слепо летят в надежде получить полную независимость своих поступков, и зачастую сгорают от отчаяния, когда выясняется, что это не больше, чем мираж. В конечном счете, если бы я этого не понимал, то, даже не смотря на обстоятельства, вряд ли бы принял ваше предложение. Где-то я слышал, что идея о свободе идет рука об руку с такой материей, как рабское мышление.

      – Прекрасно, ты все верно изложил. Наша прерогатива – действовать в особой плоскости объективной действительности, за рамками понятий добра и зла, но во благо всеобщего процветания, как бы это высокопарно не звучало. В наших поступках нет места сомнениям, вместо этого – крепкая вера в общие идеалы и искренне желание их достичь.

      – Я помню наш прошлый разговор про продуцентов, деструкторов и консументов. Тогда я не был готов к пониманию ваших идей, как и сейчас еще очень далек от итоговой оценки, однако в какой-то момент для меня стало доступным то, что я не смог уловить в том разговоре. Это то, что на самом деле вы сражаетесь не столько за себя и свои идеи, а за будущее в целом, а значит и за способную его обеспечить серую массу. И в таком контексте наши интересы совпадают. Правда, чтобы сделать это открытие мне пришлось столкнуться с непоправимо тяжелой утратой.

      – Я очень сожалею, и чувствую себя виноватой перед тобой за то, что в последнюю нашу встречу не настояла на том, чтобы помочь вам. Возможно, Екатерина сейчас была бы жива.

      – Ты здесь совершенно не причем, это исключительно моя вина. Если бы не мое легендарное упрямство, до этого бы не дошло. А ведь звоночки того, что рано или поздно так случится, были и раньше, я просто не обращал на них внимания. И теперь я виновен и в смерти своего ребенка, а в ближайшие дни на моей совести может появиться еще одна невинная жизнь.

      – То, что ты говоришь – ужасно. Нельзя винить себя в том, чего не совершал.

      – Не совершал, но своими действиями подтолкнул к тому, чтобы это произошло.

      – Так нельзя, Сергей. Это тебе ничем не поможет, а будет все больше разъедать изнутри.

      – Умом я понимаю, что ты права, но ничего не могу с собой поделать. Успокоить меня может только банальная месть.

      – Не боишься окончательно потерять себя на такой скользкой дорожке?

      – Уверен, что этого не случится, а осознание того, что одним выродком на земле стало меньше…

      – Достаточно, не продолжай. Я помогу тебе. Тем более, что странным образом наши цели в который раз совпадают. У меня нет ответа, почему так происходит, но с момента нашего знакомства, я чувствовала, что нам предстоит встретиться снова. Сейчас ты с нами, и меня это радует и одновременно немного пугает.

      – Не вижу в этом ничего странного, мы и раньше в известной степени шли одной дорогой.

      – Так-то оно так, если бы не один любопытный факт. Тот, кого ты ищешь, имеет непосредственное отношение, как к деятельности нашей организации, так и к печально известному тебе культу дракона.

      – Опять-таки