…И мы станем единым целым. Благодаря и вопреки. Так вот она какая – любовь!. Ирма Гринёва

всё равно прорывалась её истинная натура, впитанная с молоком матери, бледнолицей матери. Ну, какой девушке, кроме бледнолицей, придёт в голову считать шрамы мужчины уродством?

      – А ты знаешь, как он потерял половину лица?

      – На охоте?

      – Тогда они ещё были осейджи. На их стан напали солдаты. Они подожгли вигвамы и расстреливали всех, кто пытался выбраться из пламени. А нескольких девушек взяли в плен и увезли с собой. Когда охотники вернулись в стойбище – они нашли уже остывшее пепелище. Охотники выследили солдат и спасли девушек, но не всех. Охитека потерял свою вторую половинку, свою возлюбленную Нижони, которую любил с детства, и половину своего лица.

      Девушку тронул рассказ Уокэнда до слез. И мудрая женщина спросила:

      – Ты по-прежнему боишься его?

      – Уже нет, – растерянно сказала Найра.

      – Так сказать тебе, какой есть выбор у тебя?

      – Скажи!

      – Ты можешь выйти за него замуж, научиться уважать и почитать его, родить ему детей, трудиться в поте лица своего, лечить людей, но всегда смотреть только на его левую сторону лица и остаться одинокой. А можешь открыть себя настежь и полюбить его, выйти за него замуж, родить ему детей, трудиться в поте лица своего, лечить людей, и смотреть на него, но видеть только его правую сторону, и быть счастливой и… свободной.

      Охитека неслышной тенью проводил задумчивую Найра до её вигвама. Даже в темноте ночи была видна её светлая кожа. «Светлый лик твой мерцает, затмевая луну на звездном небосклоне в ясную зимнюю ночь…»

      13

      С рассветом делегация осейджикау была готова тронуться в обратный путь. Кэлетэка подвёл Найра к лошади, на которой уже сидел Охитека. Тот протянул девушке руку, и она, серьёзно глядя прямо в глаза своему будущему мужу, вложила в его ладонь свою. Охитека чуть наклонился и одним мощным рывком усадил Найра перед собой.

      Обратная дорога заняла целую неделю. Они ещё заехали в четыре племени, где забрали новых учеников и оплату. Отряд постепенно разросся. Женщин в отряде было всего трое: Найра, Нэйели и Оминотэго. Они вместе занимались приготовлением пищи (помогали прибывающие дети) и быстро сдружились. От Оминотэго Найра услышала леденящие душу подробности налёта солдат на их стойбище шесть лет назад и чудесное спасение, надежду на которое они уже потеряли, сидя в глубоком подвале. Расспрашивала Найра молодых женщин и о семейной жизни и даже, преодолев робость, о любви между мужчиной и женщиной. Найра к любому вопросу подходила серьёзно. Конечно, она прошла обряд, когда созрела как женщина, кое-что рассказала ей Уокэнда, но ей было безумно интересно послушать тех, кто был счастлив в браке сам. А то, что это так, было видно по их уверенному виду, светящимся глазам, мимолётным улыбкам, которыми они обменивались со своими мужьями, то и дело сталкиваясь с ними взглядами.

      А вот с Охитека Найра совсем не разговаривала – вокруг было слишком много народа, она робела и ждала, что он заговорит первым. Только ночью, когда они укладывались спать рядом, было время относительного уединения. Ночевали в лесу, устраиваясь по 5-6 человек на шкурах буйволов, и ими же накрывались, благо, что летние дни стояли сухие и тёплые.