О.Н.И.. Anis

обезьяна отвлеклась ей было уже не так страшно и она инстинктивно стала вертеть головой в поисках сахара.

      На мониторах контроля появились еле заметные участки возбужденного мозга. Озэму пытался отделить нужные волны из тех, что были на них.

      – Черт их около 40, какой же из них? Ито перестань греметь.

      Ито остановился в ожидании, пристально смотря в окно кабинета, ожидая команды.

      – Ито свисти в свисток.

      Он принялся свистеть в свисток и обезьяна тут же заметалась, ожидая небольшого тока, реагировать на который ее приучили в кинологической лаборатории. Конечно же, здесь никакого тока не было, но обезьяна об этом не знала и металась, но ремни плотно держали ее.

      – Повысилась активность головного мозга и сердца, – тут же отрапортовала Нидзо.

      – Еще повысим активность системы, – не унимался Озэму, крутя ручку регулятора.

      – Пульс стал еще выше, ей кажется, совсем не хорошо.

      – Еще немного! – на мониторе проявились линии красным в несколько волн. – Вот они! – оживленно воскликнул Озэму, прильнув к монитору.

      – Пульс слишком высокий и другие показатели зашкаливают, – взволновано сообщила Нидзо.

      – Еще чуть, чуть, – как заводной повторял Озэму.

      – Нам следует остановить процесс! – прокричала Нидзо.

      – Осталось немного, я почти успел записать

      Нидзо не выдержала и уже протянула руку, что бы опустить рубильник питания. Как вдруг все остановилось и вокруг воцарился полумрак.

      – Что? Что такое? – стал возмущаться Одзаки. – Что произошло?

      Ито перестал свистеть и оглянулся

      –Кажется, свет вырубило, – заключил он

      Одзаки выбежал взволнованно из кабинета, чертыхаясь и теребя волосы у себя на голове.

      – Вот черт как не вовремя. Как обезьяна?

      – Сейчас в норме

      – Ладно, – вздохнул Озэму. – На пока все, уже обед я ухожу. Нидзо освободи обезьяну и в клетку ее. Ито проверь систему на наличие повреждений от сбоя, и можете быть свободны, пока не дадут свет.

      Озэму часто пропускал обед из-за работы, но если ему удавалось скоротать время, он непременно ехал на своем велосипеде в любимое кафе. Где с наслаждением ел свой любимый горячий куриный суп с ароматной гречневой лапшой и сладкими мягкими рисовыми булочками, которые он полюбил еще с детства.

      Выйдя из здания, он вспомнил, что забыл в кабинете очки и вернулся за ними. Возвращаясь обратно по длинным кабинетам вдалеке одного из них, он увидел, как Нидзо общалась о чем-то с академиком Гото. Выглядело это вполне нормально для всех, но не для Озэму.

      – Небось, докладывается о провале, этому вечно сующему нос, куда не надо. Я знал, что ей нельзя доверять.

      Он сделал вид, что ничего не заметил и спустился вниз.

      В кафе ему принесли лапшу, которую он уплетал со скоростью ветра. Солнце на террасе в этот день было ярким и можно было бы перегреться, но прохладный ветерок не давал этому в полной мере совершиться. Что особенно