Законы безумия – 2. Искушение. Мария Высоцкая

вылезает из машины, приглаживая ладонями подол синего платья. Темные волосы завязаны в высокий тугой хвост, а лицо меняется от нахлынувших эмоций.

      – Богдан…

      – Танюха, – притягиваю к себе, – красотка.

      Таня облизывает губы, смущаясь, в отличие от Сереги. Тот довольно улыбается, гордится сестрой.

      – Ты так изменился, – обхватывает руками мою шею, целуя в щеку.

      Хмурюсь. Нагнетается какая-то неприятная атмосфера. Она витает в сознании, но пока до конца не сформировалась.

      – Пойдемте уже, дождь начинается, – открываю дверь парадной. Пока все заходят, пробегаю глазами по небу. Погода шепчет.

      – Пошли, ща Макс приехать должен.

      – Федосеев? Вы общаетесь до сих пор? – Катька округляет глаза. – Не думала…

      – Да я тебе уже как-то говорил, что вредно…

      Куликова морщится, совсем не довольная моим ответом. Открываю дверь, пропуская всех в квартиру.

      – Направо сразу, сворачивайте в кухню.

      Снимаю кроссовки и набираю Геру, в ответ опять тишина… Сглатываю, вдыхая больше воздуха. Ее молчание меня злит. Очень злит. И я окончательно перестаю верить в болезнь, как и в то, что у нее все хорошо. Но бесит больше ее молчание – это такая глупость.

      «Не приезжай, Богдан, не хочу тебя заразить»

      Охотно, бл*дь, верю.

      Чувствую, что х*рня какая-то, но не лезу, не имею привычки, хотя кому я вру? Просто в последнюю неделю настолько задолбался, что сил на выяснения отношений и думы у меня не было. Только вот почему нельзя рассказать все сразу, не делать из происходящего секретов, превращая отношения в цирк? В кухню захожу уже с улыбкой. Пох*р на все, хочу сегодня расслабиться и ни о чем не думать. В дверь стучат, а после на пороге появляется Макс.

      – Ребятки, ваша мать пришла, ромчик с виски принесла, – ржет, ставя пакеты на стол. – Я дверь закрыл, – уже мне.

      Киваю.

      – Стаканы нужны и тарелки, нож, мы тут еды принесли, – хлопочет Танька.

      – В шкафу над раковиной все.

      – Покурим?

      – Макс, я бросил.

      – Быстрый ты. На той неделе еще… а сегодня.

      – Хотя… пох*й, пошли.

      – Вот, наш человек.

      – Серый, пойдешь?

      Мелок поднимается со стула, идя за нами. Открываю просторную лоджию, настежь распахивая окна.

      – А где твоя эта?

      – Серега, не начинай, – обрываю на полуслове.

      – А-ха-ха, я смотрю, он тоже Геру Брониславну всей душой любит.

      – Заткнись, Максон.

      – Да я молчу, – затягивается, облокачиваясь на перекладину открытого окна.

      На улице начинается дождь. Небо затягивает хмурыми и какими-то злобными облаками. Духота стоит жуткая. Одежда кажется влажной. Вдыхаю в себя последнюю каплю никотинового яда и тушу окурок. Макс заинтересованно посматривает через окно на Танюху, лоджия простилается на две комнаты. Поэтому мы прекрасно осведомлены, чем занимаются на кухне девочки. Серега недовольно наблюдает за Федосеевым, а мне остается только закатить глаза и не допустить здесь махача.

      – Танюша, – Максон лыбится, рассматривая Таньку уже