Порочная страсть на двоих. Юлия Бузакина

ночной клуб, проучить хозяев, чтобы не лезли на рожон. Клуб-конкурент назывался «Багамы» и занимался исключительно эскорт услугами.

      Может, Макару и были противны силовые методы, которыми господин Загорский добивался покорности от конкурентов, но он старался загнать чувство неприязни поглубже в подсознание – ведь деньги, которые Загорский платил ему за работу, перекрывали все неприятные ощущения.

      Липнущие к нему, как банный лист, девицы из клуба тоже тешили мужское самолюбие. А еще с недавних пор в клубе кто-то прознал, что у Макара есть черный пояс по каратэ, и теперь этот факт вызывал у всех дикий интерес.

      Вот и клуб. Охранник Валера, огромный детина с рыжей щетиной, завидев его на входе, оживился и кинулся пожимать руку.

      – Макар, ты это… правда девчонки говорят, что у тебя черный пояс есть? – глуповато улыбаясь, почесал подбородок он.

      – Правда, – подмигнул тот. – А что?

      – Да я вот… паре приемов не научишь? Битой-то я крушить хорошо умею, а драться красиво, как в кино, не очень.

      – Научу, – хлопнув его по плечу, пообещал Макар.

      Вошел в клуб и тут же лицом к лицу столкнулся с Борисом Загорским, сыном хозяина клуба.

      Борис ухмыльнулся. Скривил тонкие губы в презрительной усмешке и задел Макара плечом.

      Макар пронзил дерзкого наглеца взглядом. Борис вызывал у него отвращение, помешанное на презрении.

      «Попадись мне, – пронеслось в голове у него. – Не успокоюсь, пока тебя на колени не поставлю. Смеется тот, кто смеется последним!»

      Следом за Загорским-младшим из небольшой комнаты, которую девочки-танцовщицы использовали как гримерку, выскользнула Изабель. Местная «прима», она танцевала стриптиз лучше всех и собирала вокруг себя огромную публику. За право всунуть ей в трусики купюру между подпившими посетителями по субботам шла чуть ли не драка.

      Длинные белокурые волосы Изабель были слегка растрепаны, шелковый халатик едва запахнут, а зеленые, как у кошки, глаза, горели похотью. Было ясно без слов, для чего приходил Борис: насладиться телом хорошенькой стриптизерши, которая никому другому не давала.

      Макар передернул плечами и пошел по своим делам. Он знал, что Борис Загорский женат. То, что тот изменяет жене открыто, на глазах у всех сотрудников «Валенсии», заставляло презирать Загорского-младшего еще сильнее.

      Макар никогда не изменял своей жене Рите, и его коробило от зажравшихся папеньких сыночков, которые не знали, куда себя деть от скуки. Возможно, в этой ненависти сквозило и то, что у самого Макара родного отца никогда не было. Что он, как ни крути – а детдомовский. И в отличие от Загорского-младшего, ему опереться не на кого. Все, что у него есть – это сводная сестренка Тома, да неродная мать. А если что-то в империи Загорского-старшего пойдет не так, его расстреляют точно также, как три года назад Костю Попова. Без суда и следствия.

      – Макар, дело есть.

      Скорпион всегда выныривал из неоткуда, а от его тихого голоса по коже бежали противные мурашки.

      – Что за дело? – провожая цепким взглядом Загорского-младшего