Нарочно не придумаешь. Дмитрий Александрович Хачатуров

а он все расскажет ей сам, в лучшем виде, ведь «ложь во спасение лучше горькой правды». Теперь, сидя с ней рядом, Сережа ощущал спокойствие и защищенность, а предыдущие две недели казались ему каким-то жутким невзаправдашним сном.

      «Мамочка, а можно мне пойти с ребятами в футбол поиграть?» – спросил он, доев борщ и допив компот. – «Иди, сынок, поиграй!» – ласково погладила его по голове мама. И уже в коридоре, надевая кеды, Сережа услышал обрывок маминых слов: «Совсем взрослый стал, а я и не заметила». Но в смысл сказанного ею вдаваться не стал, ведь крики детворы на футбольном поле и свербящее, радостное предвкушение чего-то понятного и привычного уже несли его обратно, возвращая в страну с названием «Детство»!

      Челноки

      Так сложилось, что Ашотик и Хачик надумали попробовать стать «челноками».

      Конечно, изначально Ашот Маноян очень хотел быть Робин Гудом, а Хачатур Суратян – космонавтом, но, по мере взросления и возмужания, их стремления кардинально менялись и, наконец, обрели вполне конкретную форму.

      Форма, а точнее специальность, которую два сына Великого народа с честью получили в легендарном столичном Университете, солидно именовалась «Экономика народного хозяйства СССР». Но вся абсурдность и трагизм ситуации заключались в том, что на момент окончания вуза «народное» хозяйство» неожиданно стало «частным», а страна СССР и вовсе, уж год как, исчезла с глобусов всего мира.

      Экономика, конечно, осталась, но превратилась в хаотичные метания населения в попытках продать и перепродать все подряд, начиная с Родины и заканчивая ширпотребом. Именно к этому «экономическому чуду» и решили приобщиться друзья, тем более, что статья «спекуляция» очень кстати была упразднена, «нерушимые» границы открыты, а риторический вопрос «мы, что глупее других?» требовал сиюминутного опровержения. Родину решили не трогать (пригодится), а вот ширпотреб, как нельзя кстати, в условиях полного дефицита всего и вся был актуален.

      С выбором страны «Эльдорадо» на этапе планирования у новоявленных коммерсантов возникли творческие разногласия. Хачик все больше склонялся к традиционным, проторенным «стадами» земляков направлениям вроде Польши или Турции. Ашот же, наоборот, сыпал аргументами в пользу менее посещаемых, но более экзотических государств, таких как Индия или Вьетнам.

      Дебаты развернулись неслучайно. Дело в том, что в силу полного отсутствия первоначального капитала, необходимо было решить задачу с двумя неизвестными: первое – «что ценного повезти, чтобы выгодно продать на чужбине?» и второе неизвестное – «что привезти, чтобы выгодно перепродать в отечестве?».

      Ассортимент товаров, пригодных для конкуренции на изобилующем «разносолами» заграничном рынке, был крайне скуден и насчитывал от силы десяток позиций, опять же, страшно дефицитных. Икра, водка и алмазы были отметены сразу, так как уехать с ними можно было прямиком в Магадан, где для особо хитрожопых «бизнесменов» существовали заведения «полного государственного