Любовь в эпоху ненависти. Хроника одного чувства, 1929-1939. Флориан Иллиес

табличкой и указывает, с какого пути отходит поезд на Берлин, Ишервуд садится и дремлет, не замечая мелькающих за окном унылых зимних пейзажей, ни о чем не думает, но чувствует, что именно сейчас начинается его будущее. У него легкий чемодан и тяжелая тоска. Он думает о Берлине, потому что знает, что «Берлин – это парни».

      Ишервуд живет совсем рядом с институтом сексологии Магнуса Хиршфельда. Он ходит туда почти каждый день, в пять вечера пьет чай с Карлом Гизе, спутником жизни Хиршфельда, основателя института, этого великого и ужасного «Эйнштейна секса». Когда Гизе говорит о Хиршфельде, импозантном ученом с окладистой бородой, на десятилетия старше самого Гизе, он благоговейно называет его «папа». А Ишервуд уважительно называет Гизе «неотесанным крестьянином с девичьим сердцем».

      Папа Хиршфельд в своем эссе «Мое отношение к художественной литературе» 1928 года признал, что его «первой возлюбленной» была поэзия, и только потом он отдал свое сердце сексологии. Поэтому неслучайно в своих работах о гомосексуальности он постоянно ссылается на авторитет Шиллера и Гёте. А с таким соседом, как литератор Кристофер Ишервуд, ему исключительно повезло. Ишервуд часто приводит в музей института своих друзей из Англии, потому что это обязательный пункт программы для всех тех, кто «в теме», ведь Хиршфельд уже десятки лет собирает самые интересные артефакты, атрибуты и диковинки из серых зон секса. В 1929 году Хиршфельд трудится над своей новой книгой «Любовные средства. Обзор сексуальных стимуляторов», в книге будет четыреста страниц, в том числе сто иллюстраций с наглядными материалами. В «Эльдорадо», этом знаменитом берлинском гей-кабаре, люди взволнованно перешептываются, когда легендарный Хиршфельд после научных трудов заявляется в это заведение, чтобы перейти от теории к практике. Здесь его называют не «папа», а «тетушка Магнезия», как мы знаем от Кристофера Ишервуда.

* * *

      Даже Альберт Эйнштейн, первооткрыватель теории относительности, знает, что в любви время и пространство играют очень важную роль, и их так просто не преодолеешь. «Писать глупо, – телеграфирует он своей жене с летней дачи на озере в местечке под названием Капут, – в воскресенье поцелую тебя устно». Стало быть, воскресенье равно поцелуй плюс время в квадрате.

* * *

      В начале лета 1929 года Билли Вильдер[4] пишет сценарий фильма «Люди в воскресенье», одного из последних немых фильмов и, главное, настоящего берлинского фильма – то есть «бедный, но классный»[5], и пишет он его в «Романском кафе», выпивая огромное количество кофе в долг в лучах заходящего солнца. Дефектной пленкой AGFA поделилась студия UFA, съемки начались 12 июля 1929 год, но их приходится постоянно прерывать из-за нехватки средств. Четверо из пяти исполнителей главных ролей еще никогда не стояли перед камерой, сценарий написал танцор, он же журналист и авантюрист, ассистенты разбегаются, актерам приходится импровизировать. Съемки проходят сначала у вокзала Цоо, в оглушительном

4

Билли Вильдер (Уайлдер) (1906–2002) – немецко-американский режиссер и сценарист. Среди самых известных его фильмов – «Бульвар Сансет» (1950), «В джазе только девушки» (1959), «Квартира» (1960). В этой книге он появляется еще в немецкий период своей жизни, поэтому используется немецкая транскрипция фамилии.

5

Отсылка к характеристике, которую дал Берлину правящий бургомистр Клаус Воверайт в 2003 году: «arm, aber sexy» – «бедный, но клевый».