Я хочу быть с тобой. Евгений Косенков

другую? Но этих слов он ей никогда не скажет. Саша грубо оттолкнул Марину от себя, и поплёлся в зал дискотеки, обтирая стенки, словно по палубе качающегося с борта на борт корабля.

      "Прости, – прошептал он, смахнув неожиданную слезу. – Прости".

      Северцева плакала, уткнувшись в ладони, с этого момента она возненавидела ту нахальную девчонку, которая увела Лёню в февральский снегопад. Она плакала, размазывая слёзы по лицу, плакала от своего бессилия, плакала от невозможности что-то сделать.

      А за окном была весна, тёплый майский вечер …

      ГЛАВА 2

      СЛАДКИЕ НАДЕЖДЫ

      Завершился учебный год со своими радостями и огорчениями, незаметно подкрались суматошные дни школьных экзаменов. Солнце весело вальсировало, брызгая яркими лучами во все стороны, а тёплый мягкий ветер ласково трепал зелёные листья. Провода, словно бусы, были усыпаны воробьями. На чердаках предаваясь солнечному теплу, ворковали гордые голуби, лениво глядя по сторонам. Земля давно просохла от снега и первых дождей, прикрывшись пышным ковром зелени.

      – Лён, сдал? – спросил Вершинин вышедшего из кабинета химии Бумилова.

      – Пятак!

      – Окей, – они ударили друг друга по поднятым вверх ладоням. – Ну, теперь я.

      – Давай. Ни пуха.

      – К чёрту.

      Бумилов присел на подоконник подальше от зубрящих и толпящихся возле дверей кабинета одноклассников.

      "Послезавтра последний экзамен, выпускной, и я свободен! Всю неделю посвящу Ольге, а потом сдам документы в институт и буду готовиться. О, как я её давно не видел!"

      – Лёня, – услышал он голос неожиданно появившейся откуда-то Марины.

      – Я бы хотела поговорить с тобой. Можно?

      – Конечно, – пожал плечами Бумилов и пододвинулся, уступая ей место рядом с собой.

      – Я давно хотела тебя спросить, – она засмеялась, нервно теребя школьный кружевной фартук. – Почему ты меня избегаешь, не заходишь? Неужели та баба, с которой познакомил тебя Вершинин, лучше меня?

      Лёня молчал. Он давно ждал этого разговора, но старался его оттянуть как можно дальше, но теперь надо было решать, отступать нельзя. А просто уйти, значит убить её, а может и …

      Бумилову вдруг стало не по себе, кого же он всё-таки любит? Рубашка внезапно прилипла к телу, а на лбу выступила испарина.

      "О, боже! Помоги мне разобраться в моих чувствах. Помоги мне, прошу тебя!"

      – Не молчи, Лёня! – Марина схватила его за руку и затрясла. – Неужели я больше ничего для тебя не значу? Я ведь не могу спокойно уснуть, всё время, думая, что ты и что с тобой. Я не находила себе места, когда ты исчез, ещё тогда, в мае. Я целый день переживала, ждала от тебя весточек. И сейчас я сижу дома, надеясь, что ты зайдешь. А ты? Ты даже не хочешь меня слушать?

      Марина вдруг заплакала, уткнувшись лицом в ладони.

      – Успокойся, – сам себе не отдавая отчёта, он притянул её к себе, ощутив, как она всем телом прильнула к нему.

      "О, что мне делать? Она привела меня в трепет. Может, я схожу с ума? Где же тот, единственный путь? Где? Не могу же я просто оттолкнуть?