Попаданка для дракона. Полина Верховцева

открытым небом было не так уж и плохо.

      – Чего надо? – спросил хозяин, не прекращая своего занятия.

      Он потер грязной тряпкой стакан, потом поднял его к свету, недовольно хмыкнул. Плюнул. В стакан. И снова начал тереть.

      Рэй лишь на миг позволил себе брезгливо изогнуть губы, потом выражение его лица вновь стало невозмутимым, а у меня поперек горла встал горький ком. Пожалуй, на сегодня я не голодна.

      – Две комнаты.

      – Есть только одна. Остальные заняты.

      Чувствуя на себе взгляд солдата, я просто кивнула. Лучше с ним рядом. В одной комнате. В одиночестве мне станет страшно и холодно, накинутся тоскливые мысли. Я не хочу оставаться одна.

      – Хорошо.

      – Ужин?

      Рэй еще раз посмотрел на стакан, который натирал толстяк, нервно сглотнул и покачал головой:

      – Пожалуй, нет.

      – Зря. У нас кабан на вертеле. Позавчерашний…

      Это он так жутко воняет? Наверное, своей смертью умер.

      – Пироги есть. С капустой.

      Я тут же представила, как он своими грязными руками мнет тесто, попутно почесывая зад или ковыряясь в носу, и не смогла сдержать дрожь отвращения.

      На губах Рэя проскочила едва заметная улыбка:

      – Спасибо. Не голодны.

      – А твой спутник? Почему он все время молчит?

      Я сжалась еще сильнее и, стараясь казаться незаметной, отступила за широкую спину мужчины.

      – Он немой и немного… не в себе.

      – Убогий, что ли? – бесцеремонно спросил хозяин, вперившись в меня мутным взглядом.

      – Да.

      Ну спасибо тебе, солдатик! Убогой меня еще никогда не называли.

      – Учти. У нас разговор простой. Начнет буянить – на вилы и за ограду.

      – Не начнет. Я присмотрю, – Рэй забрал замызганный ключ и подтолкнул меня к лестнице: – Идем.

      На втором этаже было еще мрачнее, чем на первом. Свет дарила одна единственная лампа возле лестницы, а дальше царил полный сумрак. Я растерялась, но тут же почувствовала, как Рэй берет меня за руку и уверенно ведет вперед.

      Я понятия не имела, как ему с первого раза удалось найти замочную скважину и отпереть скрипучий замок. Темнота его совершенно не смущала. Заходить Рэй не спешил – остановился на пороге, крепко удерживая меня за руку, прислушался. Я тоже замерла и превратилась в слух, но ничего, кроме грохота собственного сердца, не услышала.

      – Заходим, – наконец, тихо сказал Рэй и пропустил меня вперед.

      Я сделала пару шагов и остановилась, в темноте не понимая, куда идти и что делать.

      – Сейчас, – раздался тихий скрежет, дребезжание стекла, щелчок, и комнату озарил тусклый свет. Рэй стоял позади меня и сосредоточенно крутил задвижку на старой лампе: – М-да. Ярче не получится.

      – А если…

      – Т-с-с… – приложил палец к губам, – не надо. Молчи.

      Убедившись, что лампа горит ровно и не собирается внезапно погаснуть, Рэй поставил ее на стол, подошел к окну и, чуть сдвинув штору, выглянул на улицу, скользнул по ней острым взглядом.

      Обхватив себя руками, я тревожно наблюдала