Одно отражение на двоих. Надежда Олешкевич

всех. Казалось, она единственная до последнего хотела простить меня, дать возможность исправиться. Еще утром ее слова воспринимались как издевка, но, как выяснилось, она просто пыталась быть строгой. Сейчас же женщина переживала. Это волнение передавалось и мне, ведь я не знала своей дальнейшей судьбы. Говорить еще что-либо не имело смысла. Брат занял свою позицию, перетянул туда же и сестру, а переубедить их вряд ли получится, особенно не зная предыдущих поступков Самилии.

      – Извини, – покачала головой Патрисия, виновато посмотрев на меня.

      – И правильно делаем, – снова оживился Исмир. – Не понимаю, почему раньше так не поступили. Давно пришло время, на нас уже косо смотрят. А мне так вообще непонятно, как исправлять ее «ошибку», – последнее он сказал с издевкой и обратился к матери: – Не жалей. Она ведь не пожалела меня, когда подставила и принизила мои магические способности на глазах у всех. А теперь из-за этого и Вилирия будет страдать. Посмотри, какая измотанная. Вот увидишь, в придачу еще и водники скоро уведут половину наших клиентов.

      – Они не посмеют, – вернулся к нам Оррелл с небольшим бордовым свертком в руках. – Ближайшие к нам семьи маленькие. Им не потянуть еще и медицину. Со снабжением людей водой иногда не справляются. Разве не слышал в новостях, что в звеньях на несколько дней вообще перекрыли поставку горячей?

      – Так, – перебила их Вилирия, приподнимая одну руку, – вы сейчас снова на несколько часов заведете разговор о делах. Давайте уже закончим, и я поднимусь к себе. Мне срочно нужен отдых. Сегодня был мой день, если забыли.

      Исмир усмехнулся, посмотрев на сестру.

      – Я тебе говорил, что надо резерв увеличивать. Хотя да, надо заканчивать с этой, – он махнул головой в мою сторону.

      – Самилия, встань, – остановился посреди комнаты Оррелл, разворачивая сверток.

      Мужчина достал из него короткую оранжевую накидку, которая с трудом будет доставать мне до локтей. Я выполнила просьбу, с опаской рассматривая эту шелковую вещицу.

      – Может, не надо? – встревожено проговорила Патрисия.

      – Мама, пожалуйста! – пересел к ней поближе Исмир и взял за руку.

      – Самилия, – заговорил Оррелл, сделав пару шагов ко мне. – Ты лишаешься фамилии Фленг на время, пока носишь эту накидку, – он надел ее на меня, а затем завязал веревочки, предварительно обмотав их два раза вокруг шеи.

      Как только он отстранился, я ощутила легкое удушье. Эти шелковые ленточки начали колоть и давить, причиняя дискомфорт. В остальных местах я тоже почувствовала ее неприятное воздействие. И хоть нежная на вид ткань не прикасалась к телу, мне казалось, что по коже скребет наждачная бумага.

      – Ау, – повела я плечом. – И что теперь?

      – Сними ее как можно скорее, – с застывшей горечью в глазах проговорил Оррелл, прикоснулся к моей щеке и вскоре отступил.

      Исмир же ухмыльнулся с явным видом победителя.

      – Пусть на ночь остается здесь, – твердо сказала Патрисия и направилась к лифту, вскоре скрываясь за толщей лавы.

      – А