Без права на развод. Наталья Шагаева

что встала, проходи, ложись, вещи я сама сложу, – командует женщина и начинает раскладывать мои вещи по полкам в тумбе.

      – Это платная палата, – не спрашиваю, больше утверждаю, потому что отчаянно не понимаю, что происходит.

      – Да, платная, – кивает медсестра.

      – У меня нет на нее денег, я не просила…

      – Слушай, если тебя сюда перевели, значит, все уже оплатили. И вести тебя будет не доктор, а сам заведующий.

      – Кто оплатил? – не понимаю я.

      – Ну откуда я знаю кто! – недовольно фыркает женщина. – Родственники, наверное. – Не могу стоять, присаживаясь на край кровати, сжимая мягкую игрушку. Дашка не могла оплатить такую сумму за услуги заведующего. У нее просто нет на это денег!

      Глава 3

      Валерия

      Сижу в отдельной палате и не знаю, что думать. Я уже позвонила сестре, и она подтвердила, что ничего не оплачивала. Кто же это? Медсестры информацией не владеют, заведующего нет на месте. И я не знаю, что делать, ведь это все не может быть бесплатно!

      На стене телевизор, пульт на тумбе. Но мне страшно его включать. Я вообще боюсь что-то здесь трогать. Там, за белой дверью, душевая кабина, и медсестра сказала, что я могу помыть голову, если постараюсь не намочить швы. Соблазн очень велик, но я не осмеливаюсь. Мне нужно знать, что происходит!

      – Самойлова, ложимся, я тебе «вкусняшек» принесла, – в палату заходит медсестра с системами. «Вкусняшками» она называет капельницы, которые устанавливает на штатив.

      – Мне не назначали никаких капельниц.

      – Сегодня назначили. Ложись давай. Прокапаем тебя, сил наберешься, быстро восстановишься! – командным тоном говорит медсестра, и я медленно опускаюсь на кровать, принимая удобную позу. Женщина ставит мне капельницу, а затем переводит спинку кровати в полусидячее положение. Включает телевизор на стене и кладет возле меня пульт.

      – Вот так будет веселее. А здесь кнопка, – указывает на стену. – Нажмешь, когда лекарство закончится, я приду и поставлю другую. Киваю, а сама думаю, как же кардинально поменялось ее поведение. Там, в общей палате, ей не было до нас дела, а здесь – столько заботы.

      Беру пульт и листаю каналы на телевизоре, а сама ничего не вижу, думая только о том, каким чудом я здесь оказалась. В палату кто-то тихо стучит. Не успеваю ответить, как дверь открывается, и ко мне входит мужчина. Тот самый, который утром помог мне в коридоре.

      – Добрый вечер, котенок, – кивает он, закрывая за собой дверь. На время теряю дар речи, хлопая ресницами. Он высокий, широкоплечий, статный, немного смуглый, с темными волосами, по-мужски очень привлекательный, из тех, кто знает о своей неотразимости. И глаза у него такого насыщенного кофейного цвета, красивые, глубокие, пронзительные, с блеском. На мужчине черные джинсы, темно-синяя стильная рубашка навыпуск с небрежно расстегнутым воротником. Мужчина из другого мира. Я таких никогда не видела вживую, только по телевизору или в кино. Я не разбираюсь в одежде, но тут сразу