В пепел. Академия. Ли Ода

на секунду оторвавшись от своего пациента, и получила примерно такой же кивок в ответ.

      – Доблестный паладин, – продолжил Пепел, – положивший за вас… э-э… ну, что-нибудь положивший, – кадет Сарош Нокс. И, наконец, я, Эрдари Равеслаут, к вашим услугам. С кем имеем честь?

      – Кадет Норин Сорвени. Первый курс инженерного факультета.

      И тишина, накрывшая комнату на манер одеяла.

      За секунду паузы Пепел успел сначала охренеть, потом прийти в себя и все-таки собраться с мыслями:

      – Дочь лорда Сорвени?

      «Тва-а-аю ж! Мало того, что к ним занесло единственную девушку железячников, так она еще оказалась дочерью одного из самых влиятельных лордов империи. Демоны, почему он раньше не сообразил, что за дама поступила в этом году в академию… Но как?! Представить себе подобное было нереально: леди Сорвени в Шант Эли. Бред как он есть».

      – Да, – коротко согласилась Рин, ставя точку во всех этих метаниях.

      Но зато теперь в голове у Пепла прояснилось, он начал наконец понимать ситуацию.

      – Гарлат хотел тебя скомпрометировать? Чтобы с гарантией заполучить в качестве жены и пропуска к связям твоего отца?

      – И его деньгам, – не стала спорить Рин. – Да, наверное, так и есть.

      – Ну, насчет денег я бы не стал заявлять так категорично. Они вроде и сами не бедствуют.

      – Пока нет.

      – Ага, – почесал-таки нос Пепел. И повторился: – Ага. Похоже, какие-то новости прошли мимо меня.

      – Это еще не новости. У них есть полгода, чтобы привести ситуацию в порядок. Отец так говорит.

      – И как раз для этого им нужно крепко прихватить лорда Сорвени через тебя? Ладно. Главное я понял, принцесса, остальное после. Ты пока давай в себя приходи, а потом я тебя провожу. Чтоб уж без всяких случайностей. Хорошо?

      Дождавшись кивка, Дари выпустил ее ладони так же осторожно, как взял, непроизвольно погладив напоследок. Девушка откинулась на стену и прикрыла глаза, а Пепел развернулся к Фэл. Ресса уже успела осмотреть все доступные ей части Красавчика и сейчас приступила к самому сложному – пыталась добраться до шва и понять, насколько там все плохо. Тот, не поднимая век, тяжело дышал, уже не пытаясь разговаривать.

      – Что там? Сильно хреново? – Пепел не отрываясь следил за тем, как она сматывает последние витки бинта и склоняется над раной.

      – Швы разошлись. Плюс еще несколько ссадин и ушибов. Ребра вроде целы. Но самое серьезное – болевой шок. Его дважды приложили прямо по руке, похоже, вполне сознательно. Боюсь, он сейчас потеряет сознание.

      – Ну, так сними боль. Ты же ловец, нет? – Пепел испытующе глянул ей в глаза.

      Девушка не возразила, но и подтверждать ничего не стала. Лишь чопорно добавила:

      – Сделаю, что в моих силах.

      Пепел видел, как тяжело ходят ребра Нокса, слышал, как со свистом вырывается дыхание сквозь стиснутые зубы, и этого ему оказалось достаточно, чтобы почувствовать себя крайне нервно. И не особо морочиться, подбирая выражения:

      – Так сделай уже, сиятельная ресса! Какого хрена возишься,