Тенеловы. Сердце ночи. Ольга Герр

мама и указала на Ксюшу: – вот она.

      – Отлично, я оценила шутку. Но как же ваша старшая дочь, то есть я?

      Папа и мама переглянулись. Они понимали происходящее не лучше моего.

      – Но у нас один ребенок, – запинаясь, сказала мама.

      Я рухнула на диван. Родители сошли с ума и втянули в свое безумие младшую сестру? Я лихорадочно вспоминала, что мне известно о коллективном помешательстве. Утешить себя было нечем: я никогда не интересовалась этим вопросом. Не было повода.

      – Давайте, по порядку, – я взяла себя в руки. Кто-то должен быть благоразумен. – Ты, – я ткнула пальцем в маму, – моя мать – Ирина Михайловна. Ты, – палец переместился на отца, – мой папа – Александр Викторович. Это моя младшая сестра – Ксения. А я – Светлана. Все мы Макаровы. Собаку зовут Бакс. Если я не ваша дочь, откуда мне это известно?

      – Подобные вещи нетрудно выяснить, – пожал плечами отец. Моя речь его не впечатлила.

      – А как насчет фотографий? – подскочила я. Вот он – мой козырь. – Как вы объясните мое присутствие на семейных снимках?

      Ксюша – юркая бестия – выпуталась из маминых объятий и убежала. Через секунду она вернулась с фотоальбом в руках, бросила его на туалетный столик и открыла на странице с фотками отдыха на море. Два года назад мы ездили в Анапу. Я отлично помнила этот отпуск.

      С губ было готово сорваться победное «Ха!», но тут я заметила, что с фотографиями не все в порядке. Такое в принципе было невозможно, но не верить глазам у меня не было причин. На первом же снимке, сделанном в дельфинарии, где нам вчетвером следовало стоять у бассейна с касаткой, меня не было. То есть все было на месте: бассейн, касатка, мама с папой и счастливая Ксюха. Не хватало только меня.

      Я схватила альбом и принялась судорожно перелистывать страницы. Новый год у бабушки – все сидят под елкой с подарками, меня нет. Восьмое марта – папа и Ксюха белые от муки пекут маме праздничный торт. С краю свободное пространство, а должна быть я со скалкой в руках. Первая поездка Бакса на машине – все потешаются над собакой, которую укачало. Все, но не я.

      Раньше я считала себя с сестрой просто не похожими внешне и внутренне, а теперь задумалась о генетике. Глядя на семью со стороны, я невольно отметила, что Ксюша пошла в родителей – светловолосая и зеленоглазая, как они. В то время как у меня карие глаза и коньячного цвета волосы. Еще в школе меня пытались дразнить рыжей, но это плохо для них заканчивалось. Я раз и навсегда дала понять, что никакая я не рыжая. В полумраке так вовсе сойду за каштановую.

      Просмотрев альбом до конца, я выяснила: меня нет ни на одном снимке. Кто-то стер меня из истории семьи. С их точки зрения я никогда не существовала. Пальцы обессилили, альбом выпал из рук, и я снова повалилась на диван.

      Двое взрослых и один ребенок взирали на меня с безопасного расстояния. Они всерьез опасались, что я наброшусь на них. Я их за это не винила.

      Единственным, кто проявил ко мне сочувствие был Бакс. Пес, все это время сидевший у входа в кухню, поднялся и побрел ко мне.

      – Бакс,