Леди и детектив, или Щепотка невезения. Ирина Зволинская

причёсанная в залитый сахарной водой затянутый пучок волосок к волоску, отчего цвет её волос был практически неопределим, являла собой образец идеально воспитанной и привлекательной молодой мисс. Она улыбалась, лишь слегка поднимая уголки губ, говорила сквозь зубы и одевалась только в пастельные оттенки, как и положено незамужним девушкам. Я же со своей южной внешностью, длинными кудрями, которые невозможно было уложить ни в одну причёску, потому что из неё вылетали все шпильки и развязывались ленты, тёмными глазами и смуглой от природы кожей, раздражала мачеху одним своим видом. А от частоты эпитета «недопустимо» у меня начался нервный тик.

      Никогда ещё я не покидала отцовский дом с такой поспешностью. На следующее утро предстоял важнейший экзамен в моей жизни, но даже обновлённая обстановка ставшего необычайно уютным особняка благодаря участию в ремонте Элизабет и перспектива недостаточно выспаться не остановили меня от переезда. Так обрадовала меня бабушка случайно подвернувшейся по дешёвке жилплощадью рядышком с вокзалом.

      – Эванжелина, ты не должна обижаться, – сказал на прощание отец. – Я женюсь и ради твоего блага. Элизабет Спэлман – дочь барона. Это шанс войти в высшее общество и обзавестись связями. Нам нужно быть благодарными этой возможности.

      – Лучше я буду благодарна Элизабет где-нибудь в другом месте, – буркнула я и побежала за бабушкой к вызванному заранее автомобилю, даже не поцеловав его на прощанье. Обида, безусловно, имелась. Я никак не могла понять: как отец мог променять меня и воспоминания о маме на эти две бледные копии леди?

      – Да. Не лучшая спутница для моего сына, – задумчиво сказала тогда Люси. – Но он достаточно взрослый, чтобы самостоятельно принимать решения, и не нам с тобой, Эви, их менять, – строго закончила она, глядя на моё обиженное лицо.

      Она была права, моя мудрая бабушка. Но шестнадцатилетней девчонке, оставшейся без матери, предстоящая женитьба отца казалась трагедией, а будущее уже не таким светлым.  Что скоро и подтвердилось.

      Несмотря на придирки, Элизабет всё же сочла возможным представить меня подругам Ребекки. На чопорном чаепитии я узнала, кажется, имена всех более-менее перспективных молодых холостяков столицы. А поскольку Бекки сообщила подругам о том, что вскоре её сводной сестре предстоит учёба в Университете, меня так же снабдили более специализированной информацией, а именно перечислили фамилии вызывающих у юных мисс интерес старшекурсников, которых я, возможно, встречу и на которых мне ни в коем случае не стоит претендовать. Одним из этих потенциальных мужей был Дэвид Харрис, сын министра полиции, необыкновенно привлекательный и обеспеченный молодой человек. Также, судя по рассказам одной из девушек, высокомерный и достаточно невоспитанный, чтобы прилюдно нагрубить даме. Хотя как именно он ей нагрубил, девица говорить отказывалась. Оснований не доверять ей у меня тоже не было, а Бекки даже сбегала в спальню за фотографией Дэвида, чтобы сведения наиболее полно отложились