Насильно твой. Любовь Александровна Хилинская

Пожалуй, тебе подойдут платья от Нателлы, она была одной из первых гувернанток, такая же худенькая, как ты. Сбежала через три недели.

      Эль вздохнула. Ей некуда бежать. Даже если Тами будет стоять на голове и кидаться содержимым горшка, ей придется терпеть. Ничего не поделаешь. Может, удастся скопить на учебу в Академии? Все-таки, три золотых – немало. Один год учебы стоил, она знала по рассказам бабушки, двадцать пять золотых. Если экономить, то можно скопить эту сумму, а после года обучения устроиться в аптекарскую лавку. И там уже свою открыть, может даже и в Лестере.

      Вынырнув из сладких грез о будущей жизни, Эль посмотрела, как споро экономка обошла комнату, раскрыв шторы и распахнув окно.

      – Располагайся, я сейчас велю принести тебе форму. Надеюсь, белье у тебя есть?

      Увидев, как покраснела Эль, кивнув, Дибра покачала головой.

      – И откуда ты такая стыдливая к нам явилась? Боюсь, госпожа Тамира с тобой быстро разберется, она у нас боевая девочка, порой такие проказы придумает – диву даешься! Такие пакости рождаются в такой хорошенькой головке. Ладно, располагайся, осмотрись, я сейчас вернусь.

      Экономка ушла, а Эль подошла к окну и выглянула в него. Комната выходила окнами на улицу, широкий и низкий подоконник давал возможность посидеть на нем с книжкой, если будет время, а оно в любом случае должно быть, ведь Тами нужно учиться. Сама Эль в возрасте девочки уже вовсю занималась в школе, ее отдали в пять лет, очень любила читать и писать, особенно увлекала ее книга сказок с витиеватыми буквами, которые так нравилось переносить в тетрадь до последней завитушки. Надо будет спросить у девочки, любит ли она сказки.

      Вернулась экономка, а следом за ней шла молоденькая девушка лет пятнадцати со стопкой вещей.

      – Здесь платья, нижнее белье, чулки. Башмаков пока нет, их нужно заказывать по твоему размеру, если продержишься недели две, то мы вызовем сапожника, он по меркам сделает тебе туфли. Переодевайся и спускайся вниз. Сейчас госпоже Тамире обработали ножку, она наплакалась, бедняжка, и уснула. Я покажу тебе все внизу, потом обед, а там уже пойдешь осваивать новую профессию.

      Эль согласно кивнула и улыбнулась, ее все в этом плане устраивало.

      Оставшись одна, она заглянула в узкую дверь в одной из стен и с удовольствием воспользовалась уборной, а потом освежила руки и лицо, и надела платье светло-серого цвета с высоким воротом длиной до лодыжек. Оно оказалось ей немного велико в груди, но, затянутое поясом, смотрелось вполне симпатично. Распущенные волосы пришлось собрать в пучок и заколоть гребнем. Покрутившись перед зеркалом, Эль, довольная собой, вышла из комнаты и пошла искать экономку.

      Та обнаружилась в холле – распекала одну из служанок за нерасторопность и зубоскальничанье с лакеем. Увидев Эль, улыбнулась, отчего на круглом лице появились ямочки.

      – Идем, цыпленочек, тебе надо поесть. Не век же в гувернантках ходить, будешь и сама женой и матерью, а кто такую худосочную возьмет?

      – Подскажите, а Бетту вы уже определили? –