Потерявшая разум. Откровенная история нейроученого о болезни, надежде и возвращении. Элейн Макардл

стандартных обследований, как анализ крови, компьютерная томография (КТ) или магнитно-резонансная томография (МРТ).

      Еще одна проблема при диагностике – это целый букет симптомов, которые не только варьируются от пациента к пациенту, но даже у одного человека могут сильно изменяться с течением времени. К примеру, не все страдающие от шизофрении кричат в стрессовых ситуациях – некоторые, напротив, уходят в себя и перестают общаться с внешним миром. Точно так же люди с деменцией могут в какой-то момент очень внимательно слушать собеседника, а в следующий – внезапно потерять нить беседы и отстраниться. Бывают и более сложные случаи, когда на психическое заболевание указывают гипертрофированные черты характера человека, и тут уже совсем неясно, как нормальное поведение отличить от патологического. У открытых и искренних людей отсутствие критичности мышления, которое обычно сопровождает деменцию, можно принять за их привычное простодушие. А если интроверт вдруг становится еще более замкнутым, понять, что это – проявление болезни Альцгеймера, получается далеко не сразу.

      Сегодня ученым становится ясно, что психические заболевания нельзя разделить на четкие категории с определенным набором симптомов и биологических признаков. Одни и те же симптомы необязательно вызваны одним и тем же расстройством, и два человека, демонстрирующих одинаковое странное поведение, могут страдать от совершенно разных заболеваний. Или, возможно, разные психические расстройства частично совпадают с точки зрения симптомов, биологических механизмов и причин. Эта гипотеза сейчас активно прорабатывается.

      Сегодня ученые почти уверены в том, что главная причина сбоев в работе мозга кроется в его высокоразвитой префронтальной коре, которая находится в передней части черепа и служит центром связи с другими отделами мозга. Но какие именно изменения в ее строении приводят к болезни и какие нарушения в работе мозга характерны для разных психических заболеваний, пока остается загадкой.

      Может показаться, что если изменения в поведении вызваны опухолями мозга, как в моем случае, то установить причинно-следственные связи между неврологическими и поведенческими факторами просто. Неврологи обычно стремятся связать любую проблему с каким-то конкретным участком мозга, и иногда это в самом деле работает. Но метастатические опухоли, а именно меланома или рак груди, склонны распространять метастазы одновременно в несколько частей мозга. Если опухолей две или больше, как было у меня, то не так уж просто установить, какая именно затронутая ими часть мозга вызывает определенные перемены в поведении. К тому же и сами опухоли, и лечение приводят к отеку мозга, что тоже очень смазывает картину.

      Хотя мы точно и не знаем, что именно происходило в моем мозгу и где конкретно оно происходило, мое заболевание дало мне бесценную возможность совершить путешествие по ландшафту мозга. В результате я стала лучше понимать потрясающе сложную структуру, человеческий мозг и его невероятно