Наше шаткое равновесие. Мария Высоцкая

той дряни, на которой я сидела почти два года.

      Прикуриваю, делая затяжку. Дым тонкой струйкой вьется в воздухе, а я смотрю в окно. Вид шикарный. Мусорные баки. Хорошо, что хоть этаж третий, а не первый. Романтика.

      – Зажигалку дашь?

      Вздрагиваю. Летая в своих мыслях, я даже не слышала шагов.

      – Конечно, – протягиваю зажигалку и только потом оборачиваюсь к говорящему.

      – Ты же Женя? – возвращает обратно.

      Киваю, забирая свою зажигалку из его пальцев.

      – Игорь, – делает затяжку, – больше на нас не жалуешься? – он улыбается.

      Игорь смотрит на меня с явной насмешкой, но, вопреки этому, меня заклинивает на его улыбке… глазах. Очень ярких, голубых, но холодных. Очень неестественный цвет.

      – У тебя линзы? – спрашиваю неожиданно, для себя тоже.

      – Нет, – убирает руку в карман спортивных штанов.

      – Извини, – отмахиваюсь, – показалось. Тихо сегодня.

      – Домой все разъехались.

      – А ты? – склоняю голову чуть вбок, забывая о медленно тлеющей сигарете.

      – А ты? – повторяет мою позу.

      – Вопросом на вопрос не отвечают.

      – Я запомню, Женя, – хмурится, а потом тушит сигарету в стоящей на подоконнике банке, – много не кури.

      Игорь уходит, а я чувствую тепло. Черт, сигарета истлела. Не повод ли это выкурить новую?

      ***

      Утром я еду в аэропорт встречать маму и Полю. Бессонная ночь не проходит даром, и именно поэтому на моих глазах солнцезащитные очки, под которыми прячутся патчи.

      Маму вижу почти сразу, да и как ее можно не заметить, если у нее на руках девочка с такими милыми косичками и в таком ярком розовом костюмчике.

      Почти бегом иду к ним, обнимая мать и забирая дочку к себе на руки.

      – Мамочка, – Поля обвивает ручки вокруг моей шеи.

      – Как долетели? Ты бабушку с ума не свела?

      – Нет, она в этот раз себя очень хорошо вела.

      – Умница моя. Мамуль, я тебя сейчас домой закину, мне еще в ресторан надо успеть забежать.

      – Хорошо. Ты купила машину?

      – Ага.

      – И не говорила даже, что собираешься, мы бы с отцом помогли…

      – Спасибо, я сама. Накопила. Купила. Пойдемте.

      Пристегнув Полю в детском кресле, сажусь за руль. Мама как-то недобро осматривает салон. Честно, нет даже желания спрашивать, что не так. Потому что ответ я знаю. Слишком дорого, слишком вычурно, честные люди на таких машинах не ездят.

      – Мам, только не начинай…

      – Отец с ума сойдет, когда увидит. Это же такие деньги, он всю жизнь вот таких вот, на машинах таких… знаешь, сколько раз взятки предлагали, а он ни разу не взял. И ничего, вас вырастили и живем как люди.

      – Я взятки никому не даю и ничего противозаконного не совершаю. А то, что зарабатываю нормально… – обрываю себя, – извини. Работы просто много. Извини.

      – Ох, Женя, смотри аккуратнее, деньги никогда до добра не доводят, а большие деньги – вообще зло.

      – Я тебя поняла.

      Как хорошо, что к разгару наших прений я заезжаю во двор родительского дома.

      Мама