Хозяйка механической мастерской. Ольга Хусаинова

вверх. Налетела на мужчину всем телом, впечатав его в стену. Громыхнул выстрел, с потолка осыпалась штукатурка.

      – Взяяя… – обиженно повторил Лупоглаз, словно птица, усевшись на верхнем стеллаже и сложив крылья.

      Я шумно выдохнула, прямо в тонкую сорочку на груди мужчины и опасливо подняла на него взгляд. Моя рука все еще крепко сжимала его запястье, впечатав в стену над головой, а сама я всем телом вжимала в ту же стену следователя. Какие красивые пухлые губы, какие потрясающе недоуменные глаза… Они стали в полумраке почти синими.

      – Вы… вы… – он часто дышал, силясь подобрать слова, и я почти физически ощутила его напряжение, злость, и страх. – Вы с ума сошли? Вы кинулись мне под пулю!

      – Нет, – убежденно и с каменным спокойствием глядя ему в глаза, сказала я. – Отвела выстрел в сторону.

      – Сумасшедшая, – выдохнул он мне в лицо, яростно сверкая глазами. И только сейчас я поняла, насколько тесно и неприлично прижимаюсь к нему. Настолько, что чувствую тепло его тела через одежду. Видимо, это осознание в тот же момент пришло и к нему, ибо в этот момент взгляд его, превратившись в заинтересованный, скользнул ниже и стал мягче, задержавшись в декольте моего легкого платья.

      Я тут же сделала шаг назад.

      – Никогда так больше не делайте, – нравоучительно сказал он, убирая револьвер на место. Хмуро кивнул на Лупоглаза, который разглядывал нас сверху.

      – Что это?

      Я улыбнулась.

      – Лу… – и осеклась. Он не поймет, почему я называю по имени механизм. – Лучшее творение профессора, мистер Крэйтон. Вы чуть не уничтожили его.

      Десять лет назад…

      – Мне больше некого попросить, – точно так же сказал профессор десять лет назад десятилетней мне. – Ты поможешь?

      – Конечно, дядя Уилл! – я восторженно распахнула голубые глаза.

      Он улыбнулся и откинул в сторону грубую, немного испачканную маслом ткань. Неживые стеклянные глаза уставились на меня своей прозрачной желтизной, и я отшатнулась. На столе лежал кто-то не очень большой, с развернутыми в сторону крыльями, как у летучей мыши, с металлическим оскалом от одного оттопыренного, как у лысой дворняги, уха до другого. На бочкообразной груди бронзовая крышка была сдвинута в сторону, обнажая шестеренки, пружины, рычажки, а посреди, словно сердце, ярко-красный рубин в медной окантовке, от которой расходились в разные стороны металлические перекрученные проволочки. Как сосуды.

      – Хочешь его оживить?

      Я не рискнула приблизиться и опасливо наблюдала за странным созданием.

      – А это кто?

      – Это… – он задумался. – Друг. Твой друг, личный. Как его назовем?

      Я критично осмотрела предлагаемого друга.

      – Лупоглаз.

      – Уверена? Может что-то ммм… что-то более доброе?

      – Нет! Нет! Лупоглаз! – заявила я. – Посмотри на него, разве он не Лупоглаз?

      – Действительно, – пробормотал в усы профессор. – Ну так что? Будешь с ним дружить?

      Я