Хозяйка механической мастерской. Ольга Хусаинова

было бы достаточно одного желания… – заметила я.

      – Ох, Аннет, не береди мне душу, – с жаром отмахнулась она. – Я все знаю, но каждый раз, когда поля моей шляпки расползаются под кислотным дождем, каждый раз, когда я вижу очередной некролог в газете, каждый раз, когда – ты сама знаешь, работая в госпитале – от неизвестной болезни умирает молодой человек, когда мертвая рыба тянется по всему берегу реки… Во мне что-то вскипает! Этот непрекращающийся черный дым… Этот удушающий смог… Я хочу дышать. Я жить хочу, Аннет! Жить и не бояться, что мои дети родятся с уродством!

      – Если твои речи кто-то услышит, тебе не избежать проблем с законом, – напомнила я. – Особенно, если это будет кто-то, связанный с корпорациями. Еще и организацию бунта приплюсуют.

      – Да знаю я, – фыркнула Кэтрин. – Но ведь с тобой-то я могу быть откровенной. Эх… – протянула она мечтательно, с грустью засовывая чертеж огромной машины обратно в тубус. – Вот если бы изобрели какой-нибудь экологичный источник энергии… Как минимум бы разорились производители топлива.

      Она посмотрела прямо мне в глаза.

      – А ведь я просила профессора Уилла изобрести нечто подобное.

      Я чудом не вздрогнула и заставила себя не отвести взгляд.

      – И что он тебе ответил?

      Кэтрин вздохнула, передернула плечами.

      – Что я идеалистка, каких поискать. А сам… Он верил, что у машин есть душа, представляешь?

      Я грустно улыбнулась.

      – В его работах она действительно была. И есть.

      – О, да. Не спорю, – покачала она головой. – А еще он мечтал наделить их сердцем. Сердце машин – каково, а?

      Я стоически выдержала ее взгляд. Что это? Проверка? Провокация? Она пытается узнать, что мне на самом деле известно или это просто разговор? И мне он кажется подозрительным только потому, что я сама знаю несколько больше…

      – Это так похоже на него, – улыбнулась я спокойно. – Он был романтиком до глубины костей. И мечтателем.

      – Мечты и заставляли его двигаться дальше, – согласилась Кэтрин, погрустнев, посмотрела на меня серьезно. – Аннет, не продавай его мечты. Я очень тебя прошу – не сотрудничай с корпорациями! Они придут, я точно знаю – они придут к тебе, как приходили к нему…

      Я нахмурилась.

      – Он никогда мне не рассказывал об этом.

      – Я знаю, – вздохнула она. – Поэтому говорю сейчас. Он считал, что каждый должен заниматься своим делом. Ты – творчеством, а я давно интересуюсь политикой. И когда-нибудь я добьюсь того, что корпорации захлебнутся собственными отходами. Это ведь достойная цель существования, не правда ли?

      – Ох, Кэтрин, – выдохнула я. – Ты всего лишь девушка, работающая в архиве. Разве ты сможешь перевернуть весь мир?

      – Твоя прямота обескураживает, – нахмурившись, ответила она сердито. – И обрезает крылья. Не завидую твоему будущему мужу.

      – Скорей, отрезвляет, – поправила я миролюбиво.

      – Останусь при своем мнении, – тактично не согласилась девушка и засобиралась