Я не знаю собственное я. Марина Эргле

заржали, как дикие кобылы.

      – Что?..

      – Ты совсем тупая, что ли, или как?

      – Ребят, пожалуйста, не надо… – сквозь слезы взмолила я.

      – Хватит тут уже сопли свои размазывать! Раздевайся! Ну! – мужчина пальнул в землю рядом со мной.

      Я инстинктивно отскочила.

      Тело затряслось мелкой дрожью.

      Я медленно стала стягивать с себя одежду. Оставшись в одних белых хлопковых трусах и лифчике, сшитым вручную, который походил на простую утягивающую повязку, я остановилась.

      – Вот это нижнее белье, – присвистнул водила. – Ты это у какой бабули стащила?

      Мужчины вновь дружно рассмеялись.

      А кавказец приказал:

      – Белье тоже снимай.

      Блондин, что в машине сидел по правую сторону от меня, неожиданно произнёс:

      – Э, Карим, может, не надо так жёстко? Девчонка, видать, просто сумасшедшая. Бродяжка какая-то. Попугали и хватит. Босс нам вообще никаких указаний не давал. Сказал только «разберитесь, чтобы она больше не появлялась». Думаю, она все поняла, и больше такого не повторится. Не повторится же? – спросил он.

      Я судорожно закивала головой.

      – Ну вот видишь, Карим. Поехали уже, поглумились и хватит. И так на это много времени убили. Власов будет недоволен.

      – Вадик, я знаю, что делаю, – уверенно сказал кавказец, – Трусы с повязкой на груди тоже снимай.

      – Не буду… – еле слышно проговорила я.

      Карим ещё раз выстрелил в землю. На этот раз я просто закрыла глаза и даже не шелохнулась.

      – Снимай!!! – закричал он.

      Я стояла как вкопанная.

      Но после очередных выстрелов я всё же сняла оставшуюся одежду…

      – А девка-то красивая… – вдруг сказал Карим, – Даже очень. Аж слюнки потекли… Может, мы её и правда, того? Позабавимся, а?

      – Ты че, Карим, вообще дебил? Я в отличие от тебя не животное, – произнёс блондин. – Полюбовались и хватит. Поехали.

      Карим кивнул, засунул пистолет в кобуру и пошёл в машину. За ним последовал и водила. А Вадик остался и жёстко проговорил:

      – Если ещё раз попадёшься нам или нашему боссу на глаза, пеняй на себя. Сделаем то, что хотел Карим. Просто так ты больше не отделаешься, усекла?

      Я стояла в оцепенении, прикрывая руками своё обнажённое тело.

      – Усекла, я тебя спрашиваю? – ещё раз грозно спросил он.

      Я кивнула головой, по щеке пробежала предательская слеза.

      Вадик сел в машину, и они уехали прочь, оставив меня стоять одну, голую, на пустыре. Придя в себя, я быстро оделась и, не сдержав эмоций, села на землю, подобрала к груди колени и разрыдалась во всё горло. Я плакала от отчаянья, чувства стыда и унижения, от презрительной жалости к себе и зародившейся ненависти к человеку, которого я считала своим отцом. Все надежды и мечты, связанные с ним, рухнули в одночасье как простой карточный домик…

      Нарыдавшись вдоволь, я встала с земли и направилась по следам, оставленным машиной. Они должны были вывести меня на трассу.

      Я шла очень долго… Устала. На дорогу попала уже абсолютно обессиленной.

      Ловить попутку было опасно, но у меня не было другого выбора…