Офисный тиран. Юлия Бузакина

оголено, в руке чайник. Но что-то неуловимо изменилось. Волосы. Из русых они превратились в теплый блонд.

      Сердце сковала ледяная тоска. Блондинок Воровский всегда обходил стороной. На них был запрет. Всегда и везде. В компанию не брали девушек со светлым цветом волос.

      «Ну зачем же ты покрасила волосы, милая?» – угрюмо поинтересовался у фотографии он.

      Открыл личное дело. После развода ведет замкнутый образ жизни. Редко выходит из дома, ни с кем не общается. Берет на дом заказы по переводам с французского языка. Несколько раз выполняла работы для крупных издательств, и те остались ею довольны.

      Воровский еще раз взглянул на последнюю картинку. Плюнуть на запрет и рискнуть?

      Хищный инстинкт взял вверх. Ему захотелось увидеть вживую красотку, которая улыбалась с фотографий.

      Вальяжно откинувшись в огромном кожаном кресле, он еще немного поразмышлял. Выудил фотографию, на которой претендентка стояла с бокалом шампанского у рояля, и закинул в верхний ящик стола.

      Нажал переговорное устройство.

      – Анечка, принесите мне чай.

      – Конечно, Михаил Викторович, – пропел сладкий голосок на другом конце провода.

      Очень скоро в его кабинет вошла очаровательная брюнетка в безупречном брючном костюме с подносом, на котором красовались заварной чайник, чашка с блюдцем, сахарница и вазочка с леденцами. Мило улыбнувшись, Анечка поставила перед боссом угощения и осторожно налила в кружку горячий зеленый чай.

      Он улыбнулся ей в ответ. Хороша, хоть сейчас на подиум.

      – И принесите мне пустой трудовой договор.

      – Неужели мы нашли сотрудницу? – просияла девушка.

      – Кажется, нашли.

      – Кстати, господин Азуле прислал бумаги. В пятницу утром он прилетает из Парижа и очень хочет лицезреть свою русскую помощницу.

      – Какой нетерпеливый этот Жан-Пьер! – покачал головой Воровский. – Передайте ему, что мы делаем все возможное. Но скоро Новый год, сами понимаете, выпадем из жизни до одиннадцатого января.

      – Хорошо, Михаил Викторович, передам.

      – Аня… и еще, – он полез в ящик стола. – Вот фотография. Отошлите ее господину Азуле. Если он одобрит, дело в шляпе.

      Девушка подарила ему вторую улыбку, подхватила фотографию, на которой претендентка стояла у рояля, и вышла из кабинета.

      Воровский взглянул на оставшиеся фотографии и хищно ухмыльнулся. В купальнике и парео девушка выглядела потрясающе. Он не собирался приобретать ее в коллекцию своих любовниц, потому что она была нужна для дела, но картинка определенно радовала глаз.

      Трель сотового прервала его любимое чаепитие и заставила поморщиться.

      Он взглянул на экран. Снова Артемьев.

      – Миша, не выйдет ничего. Она отказалась.

      – Не понял. Кто отказался?

      – Девушка, досье на которую я принес.

      – Как отказалась? – ледяной тон прорезал воцарившуюся в рабочем кабинете тишину. От предложений Воровского никто никогда не отказывался.